Таня Гроттер и магический контрабас
Шрифт:
– Ого! Сколько тут нежити! И откуда она только повылезала? – шепнул Ванька.
– Иди спокойно, не делай резких движений и уверенно смотри по сторонам! Тогда нежить не нападет! – Таня вспомнила один из уроков Медузии. Она глубоко вдохнула и сделала первый шаг навстречу красным зрачкам.
За первым шагом был второй, третий... «Только бы не испугаться! Я не боюсь... Я бо... я не...» – повторяла себе Таня, стараясь смотреть поверх красных зрачков. То, что Ванька шел рядом, придавало ей храбрости. Когда от нежити их отделял всего шаг
– Получилось! – не удержавшись, воскликнула Таня.
– Не очень-то радуйся, – негромко произнес Ванька. – Оглянись!
Таня оглянулась. За ними по коридору ползли сотни, тысячи красных огоньков. Казалось, нежить подгоняет их, и, задумай они теперь повернуть назад, мерзкие создания им не позволят.
– Да, Чума-дель-Торт постаралась на славу... Вначале нас не впускали в подвал, а теперь не выпустят из подвала, – озабоченно сказала Таня, проворачивая на пальце магический перстень – единственное, что могло хоть как-то защитить от нежити.
Они повернули за угол, направляясь ко второй невидимой арке, открытой прежде Баб-Ягуном. Внезапно во мраке кто-то пошевелился, и им навстречу устремился раскаленный огненный язык.
– Берегись! – Таня бросилась на пол, увлекая за собой Ваньку. Едва не опалив им волосы, над ними прокатилась струя огня.
Друзья приподнялись на локтях. Огромный дракон преграждал коридор. Золотистая чешуя тускло отблескивала.
– Ртутный! – узнала Таня. – Это же Ртутный! Услышав свое имя, дракон приподнял полузакрытые веки, и новая струя огня прижала их к полу. Нежить за углом тревожно заверещала, не решаясь выглянуть.
– Как он тут оказался? – прошептала Таня, прикидывая, что обогнуть Ртутного им никак не удастся. Дракон закупоривал проход, точно пробка.
– Кто-то выпустил его из ангара... Или даже прорыл оттуда ход... Смотри, у него в носу торчит копье. Кто-то очень стремился его разозлить...
Таня пригляделась. Так и есть: в носу, рядом с ноздрей, в одном из самых уязвимых мест дракона, торчало древко копья. Дракон хрипло дышал, изредка выдыхая струи пламени.
– Ему же больно! Вот бедняга! – продолжал Ванька. – Надо вытащить у него копье. Тогда он, возможно, согласится пропустить нас... Я пойду к нему!
– Не вздумай! Он тебя испепелит! – испугалась Таня.
– Надеюсь, что нет. Как удачно, что Тарарах недавно научил меня успокаивать драконов, – сказал Ванька.
Однако в голосе у него не было уверенности. Никто не знает, как поведет себя Ртутный, Драконы непредсказуемы. Особенно раненые и напуганные, застрявшие в тесном подвале.
– Ну давай... Пожелай мне ни пуха... Если со мной что-то случится, можешь оставить себе мою майку, – тихо проговорил Ванька и встал.
Ртутный пристально следил за ним немигающими желтыми глазами, готовый выдохнуть пламя, как только Ванька сделает шаг. Копье у него в носу подрагивало.
– Валерьянус психопатус! – произнес Ванька. – Валерьянус психопатус!
Тяжелые веки дракона опустились. Вместо пламени он выдохнул клуб дыма. Ванька охнул и поспешно заслонился рукой. Таня увидела, что рука у него покрылась ожогами.
– Спокойно... спокойно... я не причиню тебя вреда... Я знаю, ты обжег меня случайно... – прерывающимся голосом сказал Ванька. – Валерьянус психопатус!
Он подошел к Ртутному и, твердо глядя ему в глаза, взялся за древко. Дракон настороженно ждал.
– Сейчас будет больно, но очень недолго. Потерпишь? Только не вздумай дышать огнем... Я же не намазан упырьей желчью, я сразу сгорю... Тебе ясно?
Дракон приподнял чешуйчатую голову, приоткрыл пасть. Его раздвоенный язык чуть коснулся древка и сразу спрятался.
– Вот и хорошо! Я считаю до трех и дергаю... Раз... Два...
Таня зажмурилась. Она слышала, как Ванька крикнул «три» и как заревел дракон. А потом над головой у нее пронеслась длинная, раскаленная струя пламени. Ртутный не выдержал боли.
Открыв глаза, она увидела, что Ванька лежит на земле, закрывая лицо руками, рядом валяется копье, а дракон, пачкая кожистые крылья, уползает в прорытый нежитью ход, ведущий в ангар. Не дожидаясь, пока скроется его хвост, Таня бросилась к Ваньке. Он был жив, хотя все лицо его покрывали волдыри, а обугленная мантия висела клочьями.
– Мне повезло, что я упал, когда дернул копье. Он только чуть-чуть меня задел, – кривясь от боли, прошептал Ванька. – Какой дурак, я должен был сказать «Болеус обуздатус», тогда бы Ртутный ничего не почувствовал. Почему я забыл?
Таня помогла ему приподняться. Ванька охал, когда она прикасалась к его рукам.
– Погоди, я отведу тебя в магпункт...
– Не надо. Я сам... Иди, путь свободен. Не дай Той-Кого-Нет открыть ворота, – прошептал Ванька, прижимаясь спиной к стене и выпуская зеленую искру по высунувшейся из-за угла нежити. Та скрылась с неприятным попискиванием.
– Искрис фронтис! – прошептал Ванька, метая несколько искр ей вслед.
Таня замешкалась. Надо было выбирать. Если Чума откроет Жуткие Ворота, то не будет уже ничего. Ни Тибидохса, ни Ваньки, ни Баб-Ягуна. Тогда не поможет уже и магпункт.
– Хорошо. Подожди меня. Я скоро! – решилась она и, оглядываясь на Ваньку, быстро пошла вперед.
Вскоре она была уже у второй невидимой арки, открытой Баб-Ягуном. Крепко сжав кулак, чтобы не соскочил магический перстень, Таня шагнула сквозь призрачный камень. Знакомый короткий коридорчик вывел ее в закопченный зал.
Усыня, Дубыня и Горыня вповалку лежали рядом с костром, а из дальнего коридора торчали огромные подагрические ступни одного из циклопов. Похоже, охранники попадали там, где их настиг Деревянный Демон. Пламя костра выглядело таким же замерзшим, как и в Зале Двух Стихий. Кажется, эта участь постигла весь огонь в Тибидохсе, не распространившись лишь на драконий.