Таосский шум
Шрифт:
– Можно хотя бы припугнуть этого Фекво, – пытался добиться справедливости Альгобар.
– Попробуем.
Через час, когда Фекво вернулся проверить, как идёт работа, Младший спросил, а можно ли вообще детям таскать тяжести. Мужчина замялся, несколько раз выразил недовольство небольшим, на его взгляд, количество перенесённых книг, и прикатил мальчишкам тачку с погнутым колесом. Он вслух понадеялся, что так дело пойдёт быстрее, кроме того, высказался, что таскать много книг, может, и вредно, но перевозить их закон точно не запрещает. После этого Фекво удалился, а ребята, удовлетворившись небольшой победой, принялись наполнять тачку
– Это последний рейс на сегодня, – посмотрел на часы на столе Младший.
– Руки отваливаются.
– Я могу докатить.
– Нет, моя же очередь, – собрался с силами Альгобар и схватился за ручки тачки.
Младший прикрыл дверь библиотеки, и ребята направились по коридору, ощущая себя настоящими хозяевами школы. За утро они не встретили ни одного человека, а если бы встретили сейчас, то, наверное, строго бы поинтересовались, кто он такой и куда направляется. Позади скрипнула дверь.
– Мы окно не закрыли, – хлопнул себя по лбу Младший.
– Завтра закроем. Ты же его подпёр, чтобы сильно не открывалось?
– Да, но лучше я вернусь – если оно разобьётся от сквозняка, то тасканием книг мы не отделаемся, – решил Младший и побежал обратно.
Гулкое эхо металось между стен. Оно навевало чувство одиночества на Младшего, по несколько раз слышащего каждый свой шаг, а Альгобару, наоборот, не давало погрузиться в сокровенные мысли, рождающиеся в уединении. И потому он стоял, держась руками за тачку, упёртую в пол, и блуждал между созерцанием неровных стопок книг, воспоминаниями о сегодняшнем завтраке и мечтами побывать в первых рядах игр финала баскетбольного чемпионата.
Топот вдруг усилился, и Младший показался из-за угла:
– И вот Михаэль Шумахер снова обгоняет всех соперников! – прокричал он, промчавшись мимо друга.
– Но Деймон Хилл не отпускает лидера! – быстро сориентировался Альгобар и пустился в погоню, толкая перед собой тачку. – Именно он выиграл последнюю гонку!
– Это была случайность! – обернулся Младший. – До конца раздевалок ты меня не обгонишь!
Хотя Альгобар и безнадежно отставал, он и не думал останавливаться и сдаваться. За несколько метров до своеобразного финиша тачка вдруг накренилась, и книги с глухими хлопками просыпались на пол.
– Не вздумай меня ругать, – предостерёг друга Альгобар. – Мы оба были к этому готовы и причастны.
Младший только с улыбкой покачал головой, и ребята принялись собирать рассыпавшийся груз, переводя дух после гонки. Многие книги раскрылись, и из них вылетели потемневшие страницы.
– Кажется, местами мы нарушим порядок повествования, – наугад вставлял страницы Альгобар.
– Боюсь, мы даже книги перепутаем, – добавил Младший и ткнул пальцем в лежащий на полу листок бумаги. – А там что?
– Письмо какое-то, – повертел листок в руках Альгобар и бросил его в тачку. – Написано от руки. Наверное, тоже выпало.
Младший взял листок, чтобы вложить его между страниц одной из книг, но взгляд его привлёк ровный, аккуратный почерк.
– Странная дата стоит, – почесал голову Младший, вчитавшись в написанное. – Это только через шесть лет будет.
– А если случайно? – предположил Альгобар, встряхнув тачку, чтобы убедиться, что книги не выпадут по дороге. – Я часто даты путаю.
– На шесть лет?
– Нет, пожалуй, что меньше. А о чём письмо-то?
– Сейчас, слушай, – и Младший принялся негромко читать.
«Таос М.
Я никогда не хотел знать будущее. Хотя многие об этом мечтают и даже списывают на незнание будущего свои неудачи в настоящем. Жили бы так, как будто им всё известно, делов-то. Я вообще считаю, что если присмотреться, то своё будущее можно увидеть в глубине своей души, под толщей желаний, стремлений, страхов, убеждений и сомнений. В мире всё связано и логично, и вулкан не проснётся там, где не засыпал.
Это письмо я надеюсь передать сам себе, не уверен – удастся ли. Я знаю, где я был в прошлом, и постараюсь оставить конверт там, где я бы смог на него случайно наткнуться. Может, на моём любимом месте в пиццерии на углу или в нашем боксёрском клубе. Нужно ещё пораскинуть мозгами и купить конверт. Главное не встретиться с самим собой, чтобы не разочароваться. Время никого не щадит. Да и поговорить нам будет не о чем. Всё, что смогу сказать, это то, что будущее уже наступило. Быстрее, чем все думали. Я даже не заметил, как прошла жизнь. Проснулся, а уже столько лет миновало. Люди вокруг выросли, постарели, исчезли. Как странно, что можно просто исчезнуть, а пробки на дорогах и очереди в магазинах продолжат собираться. Захотелось пиццы, жаль, что сейчас ночь. Кстати, в пиццерии на углу сменился владелец и первым делом поднял цены. Больше я туда не хожу.
Будущее – место странное, в нём мы не только исчезаем, в нём мы сами ещё и становимся меньше. Мельчают наши желания, стремления, страхи, убеждения, сомнения. На прошлой неделе я перестал бояться темноты, и совсем расхотел побывать в бескрайней пустыне. Будущее – дом для тех, кто называет его Настоящим, а мы лишь засидевшиеся гости, вынужденные мириться с установившимися порядками. А новые хозяева становятся всё легкомысленнее, всё свободнее (в их понимании свободы), и весь дом на двести квартир гудит, шумит, уже ничего не боится и ничему не радуется.
Вот так будущее. Здесь бы никому не понравилось из моих знакомых. Хотя нет, не так. Тут неплохо, но будущее бы всех разочаровало, как разочаровывает иной подросший инфантильный ребёнок своих строгих родителей. Ребёнок не стал врачом. Люди остались такими же. Не изобрели новых лекарств и не добрались до Марса. Не перестали давать в долг на десятилетия и жить в квартирах, принадлежащих банкам, а банки, ну ещё бы, не перестали эти квартиры отбирать. Люди не узнали, кто убил президента, и не нашли сокровища инков, и что ещё хуже – никто в существование этих сокровищ уже и не верит. Не оградили молодость от наркотиков и алкоголя, а самой молодости позволительно всё больше глупостей и ошибок. Да, ставки растут – удивлять и выделяться, ничего при этом не умея, становится всё сложнее. А детские дома по-прежнему остаются необходимостью, которую люди обходят стороной. Это не их дело. Они любят разглядывать фотографии и читать в метро. Особенно, когда видят нищих, для которых сегодня снова нет мелочи в кармане, а помятая купюра сгодится самому, чтобы купить стакан невкусного кофе. И я такой же, как все – человек, который просто живёт день за днём.