Тараканы в твоей голове
Шрифт:
Еще бы, столько сидеть в грязной квартире. Кто хочешь позеленеет.
— Голодным писателям скидка двадцать процентов на первый заказ и суши "Эби" в подарок! — Саша возникла перед ним, как только исчезли девушки с телефоном, и подсунула под нос листовку. Глеб опустил взгляд на торчащий между ее ног креветочный хвост и неопределенно хмыкнул.
— Простите, разве мы… — начал он, медленно поднимая голову, и встретившись с ней взглядами, оторопел: — Вы?!
— Я прямо даже не знаю, что вам ответить на этот вопрос, — Саша закатила глаза. Ей действительно больше нечего было добавить, поэтому она просто протянула ему листок.
— Возьмите, Глеб
Вопрос был риторическим. Саша и так все поняла по внешнему виду писателя и набору продуктов в полупрозрачном полиэтиленовом пакете: пельмени, цепочка сосисок, макароны, хлеб, колбаса. Глеб словно заметил ее взгляд и дернул рукой.
— Не жалуюсь, — процедил он. — Спасибо.
Пакет предупредительно крякнул и рухнул на тротуарную плитку, оставив на локте писателя две сиротливые ручки, а все его холостяцкое меню на неделю упало на асфальт между ними.
— Черт, — процедил он сквозь зубы. — Опять…
Саша на секунду оторопела, а Глеб опустился на корточки, чтобы собрать содержимое. Саша вздохнула, закатила глаза и тоже присела, хорошо, что костюм был вполне себе подвижен, и мешал только хвост.
— У меня где-то была сумка в кармане, — она завозилась внутри рисового тела и извлекла оттуда эко-мешочек, приятное ее сердцу новшество — места занимало мало, и, если носить с собой, можно не брать пакет в магазине. Экономия, в конце концов, должна быть экономной.
— Вот, держите.
Покупки Глеба она комментировать не стала, хотя очень хотелось подколоть нервного писаку.
Глеб быстро покидал продукты в сумку, предложенную Сашей, и как бы невзначай посмотрел на наручные часы.
— Спасибо. А вы… — Он приподнял бровь, намекая на глупый костюм. — Подрабатываете после кафе? Похвальное, кхм, рвение.
Саша насупилась.
— Это не рвение, — поправила она его спокойно. Настолько, насколько могла. — Это необходимость, не всем же повезло родиться писателями, кому-то надо быть и сантехниками, и даже креветками. А из кафе меня уволили после того случая.
Она воспользовалась легким замешательством Глеба и подсунула еще пару листовок проходящим мимо парням. Те взяли бумажки и, глупо пересмеиваясь, ускорили шаг.
— Это… Ну, — красноречие, видимо, не было коньком Глеба. — Надеюсь, не из-за меня?
— Ох, да! — Сашу словно озарило. — Я ведь вам так и не сказала спасибо за то, что вступились за меня тогда.
— Да ничего особенного, — смутился Глеб. — Пустяки.
Он неловко намотал длинные ручки пакета на запястье.
— Возможно, вам лучше будет просто вернуться домой.
— Спасибо за дельный совет, — спокойно ответила Саша, хотя последние слова Глеба снова задели ее за живое. — Мне нужно работать, извините.
Она обошла его и, оказавшись за спиной, вскинула руку с листовками.
— Только сегодня скидка двадцать процентов на первый заказ! Возьмите купон.
Глава 4
Глеб
Гордый уход на деле больше напоминал бегство, и Глеб вдруг как будто вернулся в школьные годы, когда грамотное отступление частенько спасало ему шкуру. Не то чтобы он был мальчиком для битья, но в их школе, как и в любой другой, наверное, подростки сбивались в компании, которые частенько враждовали между собой, а Глеб как-то умудрился не вступить ни в одну из них. Тогда он писал истории про вампиров и сочинял средней паршивости стихи о неразделенной любви. В списке характеристик реального пацана склонности к поэзии не значилось, поэтому Глебу быстро пришлось привыкнуть к несправедливости мира, смириться с непониманием его гения, а заодно научиться быстро бегать. Что, кстати, принесло ему пару призовых мест в межшкольных соревнованиях легкоатлетов и даже некоторую (довольно быстротечную) популярность у девчонок.
Так что благодарность Саши, вполне искренняя, заставила его смутиться. Если честно, вспоминая тот случай, он понимал, как глупо и жалко смотрелся, даже врезать как следует не смог. В школе за него обычно дрался Ленька, а Глеб потом на основе его подвигов писал остросюжетные рассказы. Вика над его историями из юности всегда очень заразительно смеялась, как будто не сомневалась, что он прямо на ходу их и выдумывает, а ему было все равно. Ему просто нравилось слышать ее смех.
В любом случае выходной начался как-то неправильно. Мысли снова вернулись к Саше. Она запоминалась: на вид совсем юная, едва ли больше двадцати, хотя с таким ростом и телосложением впечатление могло быть обманчивым. Волосы такого сочного рыжего цвета, что казались нарисованными. Ах да, и россыпь коричневых конопушек на носу и щеках. Не человек, а персонаж. Сам Глеб про таких не писал, но некоторым нравилась определенная доля вычурности — если рыжая, то как апельсин, не меньше.
А еще Глебу показалось, что он ее чем-то обидел, но в упор не видел, чем. Решив, что это не то, над чем стоит ломать голову, он вернулся в квартиру, поставил кастрюлю с пельменями на огонь и устроился в кабинете, чтобы перечитать последнюю главу, в которой, к своему безмерному удивлению, нашел целый ворох опечаток. Обычно он был более внимателен, но вынужденное соседство с тараканами сделало его нервным и рассеянным. Право, даже ассистент в доме принес бы меньше хлопот, особенно если учитывать постоянные жалобы тети Вали.
— Осталось только начать разговаривать сам с собой, — возмутился он и прикусил язык. Похоже, все еще хуже, чем представлялось Леньке.
Вика, все еще его Вика, выходила замуж, и именно от этой отправной точки все и полетело в трубу. Глеб ненавидел себя за приступы совершенно не мужской сентиментальности, но не мог заставить себя убрать фото бывшей девушки, почти невесты, из кабинета. Пошлая вычурная рамка так и стояла на книжном шкафу, мешала сосредоточиться.
“…в голове звенело от напряжения. Эрик пошатнулся, но останавливаться было нельзя. Его профессиональное чутье кричало — это только начало. За действиями таинственного преступника стоял кто-то еще, и если ничего не предпринять, весь Лондон может оказаться в опасности. Времени оставалось все меньше и меньше…”
Черт! Глеб ударил ладонью по столу. Как и у выдуманного сыщика Эрика Янга, у него оставалось не так много времени, чтобы закончить новую часть франшизы, а другие читатели ждали проду в Интернете, которая к мистеру Янгу отношения не имела. Глебу надо было разорваться, а ведь еще кто-то должен готовить ужин и мыть посуду.
Ну, Глеб Самарин. Как собираешься жить дальше?
Глеб так задумался, что запах горелого заметил, когда было уже слишком поздно. Ворвавшись на кухню, он понял, что бой им уже проигран — черные пельмешки пришкварились ко дну кастрюли, вода давно выкипела, а запах гари, наверное, вытравил с этажа не только тараканов, но и соседей. А ведь он отсутствовал всего сорок минут!