Тарнсмены гора (трилогия)
Шрифт:
Краем глаза я видел, как она протянула руку и направилась к Парпу. Отвела его одежду и коснулась лица. Его глаза наполнились слезами.
– Отец!
– заплакала она.
– Дочь моя!
– ответил он и нежно обнял девушку.
– Я люблю тебя, отец.
И Парп зарыдал, опустив голову на плечо дочери.
Один из ларлов заревел, такой голодный рев обычно предшествует нападению.
Я хорошо знал этот звук.
– Отойди в сторону, - сказал Парп, и я едва узнал его голос.
Но отошел.
Парп стоял в дверях, держа в руках крошечный серебряный цилиндр. Я тысячу раз
Парп повернул зажигалку и направил ее в грудь ближайшего ларла. Нажал, и неожиданно вылетела струя огня Она отбросила Парпа на пять футов назад, а ближайший ларл взревел, дико взметнул лапы, оскалил клыки, белоснежная шерсть на груди почернела, на том месте, где было сердце зверя, образовалась дыра. Ларл дернулся и упал, растянувшись на камне.
Парп убрал маленькую трубку.
– Можешь ударить ларла в сердце?
– спросил он.
Для этого нужен исключительно удачный удар мечом.
– Если будет возможность, - ответил я.
Второй ларл, разъярившись, присел, готовясь к прыжку.
– Хорошо, - не мигнув, ответил Парп.
– Иди за мной!
Вика закричала, я крикнул Парпу, чтобы он остановился, но Парп бросился вперед, прямо в челюсти второго ларла, тот схватил его и начал бешено трясти, а я оказался у его лап и ударил ножом между ребер, прямо в сердце.
Полуразорванное тело Парпа, с переломанной шеей, со сломанными руками и ногами, выпало из челюстей зверя.
Вика со слезами кинулась к нему.
Я снова и снова бил мечом, пока ларл не затих.
Тогда я подошел и встал за Викой.
Она стояла на коленях у тела. Повернулась, посмотрела на меня и сказала:
– Он так боялся ларлов.
– Я знал многих храбрецов, - ответил я, - но такого храброго человека, как Парп из Трева, не встречал.
Она прижалась к изуродованному телу, шелка ее одежды покрылись кровью.
– Мы закроем тело камнями, - сказал я.
– И я сниму шкуры с ларлов. Идти далеко, и нас ожидают холода.
Она посмотрела на меня полными слез глазами и кивнула.
33. ИЗ САРДАРА
Мы с Викой, одетые в шкуры снежных ларлов, направились к воротам в мрачной черной ограде, окружающей Сардар. Путешествие было необычным, но недолгим. Мы перепрыгивали через пропасти, почти плыли в холодном воздухе, и я говорил себе, что Миск, его цари-жрецы и люди, инженеры роя, проигрывают битву, которая решает, могут ли цари-жрецы и люди, действуя вместе, спасти мир, или в конце концов Сарм, перворожденный, победит, и мир, который я так люблю, превратится в обломки, сгорающие в пламенеющем погребальном костре Солнца.
Путь от ворот до владений царей-жрецов в Сардаре занял у меня четыре дня, а на обратном пути уже на утро второго дня мы с Викой увидели обломки больших ворот и ограду - теперь упавшие и переломанные бревна.
Скорость возвращения объяснялась не тем, что мы спускались, хотя и это сыграло свою роль, а главным образом уменьшением силы тяжести. Я мог, держа Вику на руках, быстро продвигаться по тропе, которая в других условиях была бы опасной или совершенно непроходимой. Несколько раз я просто прыгал с одного участка тропы на сто
– Это конец, Кабот, - сказала Вика.
– Да, - согласился я, - я тоже так считаю.
С того места, где мы стояли на тропе, едва держась на ногах, видна была огромная толпа, из представителей всех каст Гора. Люди толпились у остатков ограды и со страхом глядели на горы. Впереди в несколько рядов, насколько я мог видеть в обе стороны, стояли люди в белой одежде посвященных. Даже с того места, где мы стояли, слышался запах бесчисленных жертвенных костров, запах горящего мяса босков, тяжелые испарения ладана, кипящего в больших котлах, подвешенных на цепях над кострами. Мы слышали непрерывные гимны, видели, как посвященные простираются ниц, умоляя царей-жрецов о милости.
Я снова взял Вику на руки и, наполовину идя, наполовину плывя, направился вниз, к развалинам ворот. Когда нас увидели, в толпе послышались громкие крики, потом все стихло, все смотрели на нас.
Мне вдруг показалось, что Вика стала тяжелее, и я сказал себе, что, должно быть, начинаю уставать.
Я прыгнул с тропы на дно небольшого ущелья и сильно ударился ступнями при приземлении. Очевидно, неверно рассчитал расстояние.
Теперь нужно прыгнуть на другую сторону, футов на тридцать вверх. Нужен всего один прыжок. Но прыгнуть я сумел только на пятнадцать футов, задел ногой камень и услышал, как он с грохотом катится вниз. Я снова прыгнул, вложив на этот раз в прыжок все силы, перепрыгнул через край ущелья футов на десять и приземлился между ущельем и воротами.
У меня возникла мысль, но я не решался прислушаться к ней.
Но тут я посмотрел на развалины ограды и на упавшие ворота, а за ними - на огни бесчисленных костров, на пар от котлов с ладаном. Теперь дым не расплывался и рассеивался. Нет, он стройными столбами поднимался к небу.
Я закричал от радости.
– В чем дело, Кабот?
– воскликнула Вика.
– Миск победил!
– крикнул я.
– Мы выиграли!
Не задерживаясь, чтобы поставить ее на ноги, я длинными мягкими прыжками устремился к воротам.
И только у ворот поставил Вику на землю.
Передо мной была изумленная толпа.
Я знал, что никогда в истории планеты человек не возвращался из Сардара.
Посвященные, многие сотни, стояли склонившись перед утесами Сардара. Я видел их бритые головы, их лица казались черными на белом фоне одежд, глаза широко раскрыты и полны страха, тела в одежде их касты дрожат.
Вероятно, они ожидали, что меня у них на глазах уничтожит огненная смерть.
За посвященными теснились люди из сотен городов, объединившись в общем страхе и мольбе, обращенной к жителям Сардара. Я представлял себе, какой ужас и смятение привели этих людей, обычно враждующих друг с другом, сюда, к остаткам ограды, в темную тень Сардара: землетрясения, цунами, ураганы и атмосферные вихри, непонятное уменьшение силы тяжести, ослабление связи между ними и поверхностью.