Тартарары для венценосной особы
Шрифт:
— Куда? — удивленно округлила глаза женщина.
— Не знаю. Мир большой, где-нибудь найду приют.
— Мальчик мой, затравили тебя сегодня, — она ласково погладила его по голове, стараясь не задеть ни одной раны. — Ты пойми, вчера все перенервничали. Только представь, что с нами случилось, когда Сева позвонил Сереже и сообщил, что тебя почти убили. Хорошо, что он успел. Твое счастье, что в ОМОНе оказался боец, который смог откачать тебя до приезда «скорой». Тебя же в больницу привезли полумертвого! Глупыш, как ты мог полезть в это логово?
— Вчера я не думал, что все так получится. Я хотел
— Не переживай. Все сильны задним числом. Мы вот о чем с Сережей думали. Насколько я понимаю, о твоих родителях никакой информации нет. Я знаю, что Сева сейчас ищет по спортивным школам, а заодно по интернатам и детским домам. Но есть у меня предположение, что и этот вариант пустой. Только пойми нас правильно, пожалуйста. Ты совсем один, явно не детдомовский. Мы хотим взять над тобой опекунство или усыновить, как ты захочешь. Так мы сможем оформить тебе документы: паспорт, медицинский полис, свидетельство о рождении, аттестат. Если тебе не нравится имя Андрей Белявский, плохие воспоминания или еще что-нибудь, то ты можешь взять любое имя по своему усмотрению. Сережа предложил оформить тебя как Мальцева и дать тебе свое отчество.
Андрей от удивления открыл рот. Вот этого он никак не ожидал.
— Мне надо подумать, — пробормотал он.
— Думай, мой хороший. Я всегда мечтала о сыне. О таком замечательном сыне как ты.
И Татьяна Ивановна, поцеловав его в щеку, ушла по своим делам.
Анечка появилась около восьми вечера. Уставший от посетителей Андрей дремал в обнимку с книгой. Она мышкой прошмыгнула в палату и тихонечко подошла к кровати. Он вздрогнул от прикосновения холодных рук к горячему лбу. Открыв глаза и убедившись, что шумной компании нет, он прошептал:
— Обещай, что не будешь орать на меня и обвинять во всех смертных грехах.
— Пусть мое молчание будет тебе немым укором, — улыбнулась она.
Девочка села рядом с кроватью на маленькую табуреточку, которая служила подставкой для ног. Лицо друга находилось очень близко, она чувствовала его дыхание. От него пахло больницей и лекарствами. Анечка крепко сжала ладонь парня. Андрей повернулся к ней, виновато улыбаясь. Она кончиком пальчика тихонечко гладила его по щеке, по разбитому лбу, опухшему виску, разглядывая контуры лица. Он закрыл глаза и млел от удовольствия, такой беззащитный и милый. Она чуть поддалась вперед. Игриво потерлась кончиком носа о его губы.
— Твой папа оторвет мне башку.
— Ну и пусть.
Он обнял ее, и их губы встретились.
Глава 13
Украшенная яркими огнями, гирляндами, флажками, елками и другой праздничной мишурой, столица искрилась и сияла в предновогодней суете. Как это часто бывало в последние годы, в Москве перед праздниками наступила весенняя оттепель. Под ногами чавкали лужи, оставляя на обуви белые разводы. Не замечая промокших ног, жители мегаполиса носились по магазинам, распродажам и рынкам, сметая с полок все, что можно выдать за подарок. Ближе к праздникам число граждан с огромными пакетами увеличилось многократно: люди килограммами закупали
Анечка и Лана, охваченные новогодней паникой, объезжали магазин за магазином, ища что-то особенное для Андрея, родителей и друзей. И когда родителям были куплены всякие полезные полезности, а друзьям — безделушки, подарок для Андрея продолжал прятаться от глаз подружек. Девочки искали что-то особенное, неординарное. Они не знали, купят ли что-то одно на двоих или это будет два разных подарка, но он обязательно будет незабываемым. Переругавшись в ЦУМе и поцапавшись в ГУМе, они отправились в торговый центр на «Охотном ряду». Обойдя несколько этажей огромного подземного магазина и ничего не выбрав, Анечка затащила Лану в кафе на нижнем ярусе.
— Слушай, Мальцева, а вдруг Михельсон не отпустит его на праздники! — жуя пиццу, предположила Лана.
— Отпустит. Папа обещал поговорить с врачом. В конце концов, именно он платит за Андрюшкино лечение и отдельную палату. — Кружочек салями шлепнулся на столик, аппетитно подпрыгнул и свалился вниз. Анечка с досадой посмотрела на колбасу и отложила невкусную лепешку с растаявшим сыром.
— Жалко, что Андрей не поедет с нами в Суздаль на Рождество. С ним было бы весело, — улыбалась Лана, хлюпая остатками «Кока-Колы».
— Ага, — согласилась Анечка, грустно отпихивая салями подальше от столика: не хватало еще наступить на нее. — Но, знаешь, если врач не запретит, то в Суздаль он поедет, места-то оплачены. Все-таки к тому времени пройдет уже две недели с момента травмы, я думаю, в Суздале никому не придет в голову охотится на него.
— А на него кто-то охотится?
— Да. Если только это не мания преследования. Дело в том, что в лесу я видела того монстра, который загипнотизировал Андрюшку. Он же с другими мужиками отлично расправился, играючи, легко. А с этим стоит столбом и всё тут. И глаза у Андрея такие ненормальные были. А тот ему что-то говорит не по-нашему. Ну, как помнишь, впервые, когда Андрей заговорил на другом языке?
— Ага, — с готовностью кивнула Ланка, забыв про «Колу».
— А в больнице он мне рассказал, что Марфа Кузьминична и ее племянник оба превратились в монстров.
— Да ты что?!
— И Андрей еще говорил, что они хотели его убить.
— Ну, это было понятно с самого начала! А то иначе, зачем бы мутузить его как Тузик грелку? Бедняжка, как же они его избили.
— Да уж… Главное, что крестный все понял. Мы все так переживали. Особенно мама.
— Анька, — лукаво глянула на подружку Лана, — а ты не переживала? Он ведь у тебя живет. Рассказывай, что у тебя с ним было.
— Ничего.
— Врешь!
— Честно!
— Даже не целовались?
— Нет, — она густо покраснела.
— Врешь! Я же вижу!
— Не вру! Отстань! Тебе что за дело?
— Рассказывай, Анька, рассказывай!
— Отстань!
— Мальцева! Я никому ничего не скажу! Целовалась с ним?
— Один раз, — едва слышно промямлила она, пряча глаза.
— Ну и как? Какие ощущения? — довольно улыбалась подружка.
— Он…— Анечка мечтательно посмотрела на Лану. — Он такой уютный.