Тарзан и «Иностранный легион»
Шрифт:
С этими скудными сведениями Тарзан отправился в обратный путь.
Тарзан шел до самой ночи, а потом улегся спать на верхнем суку дерева. Его единственным оружием был лук, стрелы и нож, так как он не захотел обременять себя японской винтовкой и патронами.
Утром он собрал немного растительных плодов и подстрелил на завтрак зайца.
Тарзан старался не сбиваться с направления и идти кратчайшей дорогой к вулкану. Наконец, он обнаружил лагерь в маленьком ущелье. Часовой охранял единственную тропинку. Тарзан вышел на открытое место и направился прямо к стоявшему на посту бородатому голландцу. Тот поднял винтовку, ожидая, пока Тарзан приблизится к нему на двадцать пять – тридцать ярдов. Тогда он остановил Тарзана.
– Кто вы и что здесь делаете?
– Я – англичанин и хотел бы поговорить с вашим начальником.
Часовой оглядел Тарзана и с несколько удивленным видом сказал:
– Стойте на месте! Не подходите ближе! Потом он крикнул вниз в ущелье:
– Де Леттенхоф, здесь дикий человек хочет поговорить с вами!
Тарзан подавил улыбку. Он и прежде много раз слышал такое свое определение, но никогда при этом оно не звучало столь пренебрежительно. Потом он вспомнил, что говорил с этим человеком по-английски, в то время как тот окликнул Леттенхофа по-голландски, несомненно считая, что «дикий человек» не понимает этого языка.
Тарзан решил позволить им так думать до поры. Вскоре три человека вышли из долины. Все были хорошо вооружены, но одеты в заплатанное рванье, лишь на одном из них можно было узнать военный китель, а две звездочки на погонах свидетельствовали о его звании старшего лейтенанта. Тот спросил часового по-голландски:
– Что делал здесь этот человек?
– Он только что подошел. Он не делал никаких попыток убежать или спрятаться от меня, говорил со мной по-английски.
Де Леттенхоф повернулся к Тарзану.
– Кто вы и что здесь делаете? – спросил он на чистейшем английском языке.
– Меня зовут Клейтон. Я офицер королевских военно-воздушных сил. Я узнал, что отряд голландских партизан расположился здесь лагерем. Я хотел бы поговорить с их командиром, и единственным способом узнать, не банда ли это преступников, которых здесь немало, это было прийти и увидеть вас. Я должен был рискнуть.
– Я не командир, – ответил де Леттенхоф. – Нами командует капитан ван Принс, но его сегодня нет. Мы ожидаем его завтра.
Затем он прибавил с улыбкой:
– Однако, могу заверить вас, что мы являемся преступниками только в глазах японцев и туземных коллаборационистов.
– Я пришел потому, что хотел установить контакт с людьми, которым мог бы доверять и которые могли бы дать информацию относительно положения японских постов и туземных деревень, дружественных голландцам. Я хочу не попадаться первым и, по возможности, получить помощь от вторых. Я попытаюсь достичь берега, где можно достать лодку и бежать с острова.
Де Леттенхоф повернулся к одному из сопровождавших его людей и сказал по-голландски:
– Я уже начал было доверять ему, пока он не заговорил о поисках лодки и бегства с острова. Он, должно быть, думает, что мы круглые дураки, чтобы поверить такому глупому объяснению его появления здесь. Это, наверное, немецкий шпион. Мы не должны спускать с него глаз, пока не вернется ван Принс. Потом он обратился к Тарзану по-английски:
– Так, значит, вы английский офицер? Конечно, у вас есть какие-нибудь доказательства этого?
– Нет, – ответил Тарзан.
– Хотелось бы узнать, почему британский офицер бегает нагой в горах Суматры, вооруженный только луком, стрелами и ножом?
Его тон был явно ироничным.
– Мой друг, вы конечно, не можете надеяться на то, что мы поверим вам. Вы останетесь здесь, пока не вернется капитан ван Принс.
– В качестве пленника?
– Да, в качестве пленника. Идемте. Мы отведем вас в лагерь.
Лагерь был чистым и содержался в полном порядке, хотя в нем совсем не было женщин.
Над одной из тростниковых хижин развевался красно-бело-синий флаг Нидерландов. Двадцать или тридцать человек занимались различными работами. Большинство чистило винтовки или револьверы. Их одежда была поношена и оборвана, но оружие прямо-таки блестело. Тарзан сразу же убедился, что это был хорошо организованный отряд. Эти люди не были преступниками, и он понял, что может доверять им.
Его появление в лагере не произвело никакого фурора. Лишь несколько человек подошли и поинтересовались, кто он такой.
– Кого это вы привели сюда? – спросил один из них. – Дикого человека с Борнео?
– Он сказал, что он офицер британских королевских военно-воздушных сил. Но, по-моему, он или безвредный полоумный, или немецкий шпион. Я склоняюсь ко второму, так как его речь не свидетельствует о том, что он сумасшедший.
– Он говорит по-немецки?
– Не знаю.
– Я попробую.
Он заговорил с Тарзаном по-немецки, и последний, чтобы положить конец этой нелепой ситуации, бегло заговорил на безупречном немецком языке, повернувшись к де Леттенхофу.
– Я сказал вам, что у меня нет доказательств, но неподалеку находятся люди, которые могут удостоверить мою личность. Это три американца и два голландца.
Возможно, что вы знаете даже этих голландцев.
– Кто они?
– Корри ван де Меер и Тэк ван дер Бос. Вы знаете их?
– Я знал их очень хорошо, но известно, что они давно погибли.
– Вчера они были живы и здоровы, – возразил Тарзан.
– Но как случилось, что вы оказались на Суматре? Как мог английский офицер попасть на Суматру в военное время? И что здесь делают американцы?