Тарзан и потерянная империя
Шрифт:
– Гляди, как бы нас не четвертовали…
– Если нас схватят, то уж, конечно, не помилуют.
– Веселенькое дельце.
Некоторое время они молча пили вино, обдумывая план действий.
– Новоиспеченный цезарь непременно заплатит огромный выкуп за свою невесту, – воскликнул юноша, вскакивая на ноги. – Я проведу вас в дом Септимуса Фавония. Меня обязательно впустят, об этом уж я позабочусь. Я скажу рабу, что меня прислал отец с товаром для Фавонии. Для этого мне нужен сверток.
– Риск немалый…
– Считайте, что выкуп у нас в кармане.
– Если получим выкуп, поделимся поровну.
Наступил вечер. Войско Тарзана стояло перед укреплениями Каструм Маре. Кассиус Аста, которому поручили осаду крепости, привел в действие свои силы и развернул боевую технику.
Тем временем Эрих фон Харбен и Маллиус Лепус, находившиеся в Каструм Маре, обговаривали детали плана.
– Предлагаю уходить отсюда в полночь, не раньше, – сказал Маллиус Лепус. – В этот час на улицах нет ни души, а патруль мы увидим издалека, благодаря их факелам, так что всегда успеем спрятаться. У меня есть ключ от сада моего дяди, войдем тихо, без шума.
– Может, ты и прав, – отозвался фон Харбен, – но я не в силах ждать. Как подумаю, что она пойдет к алтарю рука об руку с другим, то делаюсь сам не свой.
– Выше голову, дружище, – успокоил его Маллиус Лепус. – Сейчас Фульвус Фупус настолько увлечен своей новой должностью, что Фавонии ничего не угрожает, во всяком случае в ближайшие часы.
Пока они так беседовали, в дверь дома Септимуса Фавония постучал юноша. У стены в тени деревьев притаились черные силуэты. К входной двери с лампой в руке подошел раб и через зарешеченное окошко окликнул посетителя.
– Это я, сын Табернария, – представился юноша. – Я принес из отцовской лавки ткани для дочери Септимуса Фавония.
Раб заколебался.
– Да ты же помнишь меня, – продолжал юноша. – Я часто приходил сюда.
Раб поднял лампу и внимательно присмотрелся к посетителю.
– Да, – произнес он, – твое лицо мне знакомо. Пойду спрошу свою госпожу, примет ли она тебя. Подожди за дверью.
– Эти ткани очень дорогие, – забеспокоился юноша, показывая сверток. – Пусти хотя бы в прихожую, а то на улице меня могут ограбить.
– Ладно, – сдался раб и впустил юношу в дом. – Жди, пока я вернусь.
Как только раб ушел, сын Табернария подскочил к двери, отодвинул засов и, высунувшись наружу, тихонько подал сигнал.
Из-за деревьев тут же вынырнули темные фигуры и поспешно юркнули в открытую дверь. Сын Табернария толкнул сообщников в темное помещение рядом с прихожей, закрыл обе двери и стал ждать.
Вскоре вернулся раб.
– Дочь Септимуса Фавония сказала, что ничего не заказывала у Табернария, – заявил он, – и не хочет сегодня смотреть ткани. Отнеси назад и скажи своему отцу, что дочь Септимуса Фавония сама явится в лавку, когда захочет сделать покупки.
Не ожидавший такого поворота событий сын Табернария стал лихорадочно соображать, как ему поступить. Рабу же он показался туповатым малым, до которого не доходит, что его выпроваживают.
– Уходи, – сказал раб, открывая входную дверь. – Ну иди же.
– Постой, – прошептал юноша. – Я принес для Фавонии записку, а ткани это так, для отвода глаз, чтобы никто не узнал.
– Где записка? От кого она? – недоверчиво спросил раб.
– Записку я передам лично Фавонии. Скажи ей, она сразу поймет, от кого. Раб заколебался.
– Пусть придет сюда, – продолжал юноша. – Будет лучше, если никто из домашних меня не увидит. Раб кивнул.
– Пойду доложу. Она знает, что Маллиус Лепус и Эрих фон Харбен бежали из Колизея и теперь ждет, наверное, от них вестей.
Провожая раба взглядом, сын Табернария улыбнулся. Он попал в точку. Нет такой молодой девушки, которая не мечтала бы получить тайную записку от своего возлюбленного.
Через несколько минут раб вернулся вместе с Фавонией. Девушка взволнованно подбежала к сыну лавочника.
– Ты от них? – воскликнула она. Юноша поднес палец к губам, призывая говорить тише.
– Никто не должен знать, где они, – прошептал он. – Это я скажу только тебе. Отошли раба.
– Можешь идти, – сказала Фавония рабу. Тот не дал себя долго уговаривать и моментально скрылся в недрах дома, довольный тем, что с него сняли всякую ответственность.
– Что с ними? Говори же! – нетерпеливо приказала девушка. – Где он?
– Здесь, – прошептал юноша, указывая на дверь в прихожей.
– Здесь? – недоверчиво переспросила Фавония.
– Да, здесь, – повторил юноша. – Идем! Когда они подошли к двери, он внезапно схватил ее и, зажав рукой рот, втащил в темное помещение, где на нее набросились какие-то люди и тут же связали. Затем она услышала негромкий мужской голос.
– Сейчас мы разделимся. Двое спрячут ее в условленном месте. Один из вас пошлет записку Фульвусу Фупусу, но так, чтобы не попасться в руки охраны. Остальные отправятся к заброшенному дому напротив Колизея. Знаете это место?
– А как же. Я там часто ночевал, – отозвался второй.
– Хорошо, – произнес первый, судя по всему, главарь. – Пошли. Время не ждет.
– Погоди, – остановил его сын Табернария. – Мы еще не договорились о выкупе. Без меня у вас ничего бы не вышло. Так что мне причитается как минимум половина.
– Заткнись, а не то вообще ничего не получишь, – зарычал главарь.
– Всадить ему нож меж ребер и дело с концом, – буркнул другой.
– Значит, не дадите? – не унимался сын лавочника.
– Довольно! – пресек его главарь. – Пошли, ребята.