Тарзан и запретный город
Шрифт:
– Молчи, женщина! – приказал один из жрецов, и она предстала перед Брулором.
Пока старик рассматривал ее, Зутеб, хранитель ключей, шепнул что-то на ухо Брулору.
– Как тебя зовут, девушка? – спросил Брулор.
– Эллен, – ответила она.
– Из какой ты страны?
– Из Америки. Брулор почесал затылок.
– Такой страны нет, – сказал он. – Здесь есть один пленник, который говорит, что он из этой страны, но я знаю, что он лжет. Ты не должна лгать. Тебе будет лучше, если ты всегда будешь говорить правду. Зутеб займет место рядом с тобой. Эллен, – продолжал
– Зутеб и Эллен! – объявил он. – Отныне вы муж и жена.
– Что происходит? – спросил д'Арно.
– Старый черт женил Эллен и Зутеба, – ответил Брайен, выругавшись. – А мы сидим здесь в клетках как дикие звери и ничем не можем ей помочь. Вы не можете себе представить, что это значит для меня, ее брата!
– А вы не знаете, что это значит для меня, Брайен, – сказал д'Арно. – Я люблю ее.
XIX
ПОЕДИНОК
Тетан, Тарзан, Грегори, Лавак и Магра предстали перед королем Хератом. Вокруг трона короля стояли воины с черными перьями и рядом с ними сидела королева Ментеб. Херат был крупным мужчиной с черной бородой и выбритой верхней губой. Его лицо было суровым, заносчивым и жестоким. Он посмотрел на Тетана.
– Ты знаешь законы Тобоса, – сказал он, – и, однако, ты осмелился привести сюда чужих. Даже мой племянник не имеет права нарушать законы Тобоса. Что можешь ты сказать в свое оправдание?
– На меня напало чудовище рядом с Тиен-Бака, – объяснил Тетан. – Я погиб бы, если бы не этот человек, Тарзан. С риском для своей жизни он убил чудовище и спас мне жизнь. Когда я узнал, что его спутники были врагами Эшера, я постарался помочь им, потому что я был многим обязан Тарзану. Я думал, мой король, что ты будешь чувствовать то же, что и я. Может быть, они и чужестранцы, но они не враги – они мои друзья; и мои люди, и мой король должны принять их как друзей.
Гнев Херата несколько поутих, и он задумался.
– То, что ты сказал мне, уменьшает твою вину, – сказал он, – и я прощаю тебя, но факт остается фактом. Они чужестранцы и должны быть уничтожены. Однако благодаря необычным обстоятельствам я буду милостив и дам им шанс на спасение. Их жизни будут зависеть от трех условий: во-первых, один из них должен на арене убить эшерского воина, во-вторых, один из них должен на арене убить дикого льва, и, в-третьих, они должны достать для меня Отца бриллиантов из дворца Эшера.
Тетан повернулся к Тарзану.
– Прости меня, друг, – сказал он, – что я привел тебя сюда умереть. Вы заслужили лучшую участь.
– Мы еще не умерли, – возразил человек-обезьяна.
– Передайте девушку женщинам. Они проследят, чтобы с ней ничего не случилось, – сказал Херат. – Посадите мужчин за решетку, пока я не пошлю за одним из них, чтобы встретился с эшерским воином. Уведите их.
Воины повели Тарзана, Грегори и Лавака в камеру и приковали
– Гостеприимная страна, – заметил Лавак.
– По крайней мере, король не лишен чувства юмора, – сказал Тарзан.
– Это написано на его физиономии, – заметил Грегори.
– Один из нас, может быть, и справится с эшерским воином, – размышлял Лавак, – но вряд ли кто-нибудь одолеет дикого льва. Итак, нас осталось трое. Интересно, кто же будет следующим.
– Что же стало с Магрой? – спросил Грегори.
– Старик Херат не мог оторвать от нее глаз, – сказал Лавак. – Держу пари, что он знает, где она.
– Они передали ее женщинам, – сказал Тарзан. – Надеюсь, Тетан сможет помочь ей.
– Она будет нуждаться в этом, – заметил Лавак, – и может так статься, что никто ей не поможет.
Атан Том и Лал Тааск сидели в уютной комнате вместе с Акаменом в Эшере. Если справедливо, что преступление карается смертью, то, очевидно, произошла ошибка, так как Том и Лал Тааск, казалось, получали от жизни одни удовольствия.
– Для вас очень важно, что я имею влияние на королеву, – сказал Акамен. – Иначе вы бы оба жили в клетках дворца Брулора. И я смею уверить вас, это место не из приятных.
– Мы многим обязаны вам, друг, – ответил Атан Том.
– Придет время, когда вы сможете отплатить мне свой долг, – сказал Акамен. – Вы вспомните тогда то, о чем я вам говорил.
Атан Том кивнул.
– Да, – сказал он, – что вы двоюродный брат королевы и станете королем после ее смерти.
– Совершенно верно, – сказал Акамен, – но самое важное для вас в том, что если бы я был королем, вашим жизням не угрожала бы никакая опасность, если бы вы захотели, вы смогли бы вернуться в вашу страну.
– Только с вашего согласия, благороднейший Акамен, – уверил его Атан Том. – Я уверен, что это можно будет сделать самым лучшим образом.
Грегори и Лавак, проснувшись утром после ужасной ночи, не могли разогнуть от холода ни рук, ни ног. Тарзан, привыкший к трудностям такого рода, чувствовал себя гораздо лучше.
– Боже, ну и ночь! – проворчал Грегори. – Если бы те, кто строили это место, доставали материал из всех геологических образований земной коры, и то они не смогли бы найти камни жестче, чем эти куски застывшей лавы.
– И холоднее, – добавил Лавак. – Как вы думаете, можно отсюда бежать? Я бы пошел на какой угодно риск, лишь бы не оставаться здесь. Не можем ли мы напасть на них, когда нам принесут еду?
– Спокойно! – предостерег Тарзан. – Кто-то идет. Остальные ничего не слышали. Только острый слух человека-обезьяны мог уловить едва слышный звук шагов по каменному полу коридора, ведущего в камеру. Через минуту-две в замке повернулся ключ, и в камеру вошли три воина.
– Один из вас должен сразиться с эшерианцем, – сказал один из них. – Он гигант, знаменитый убийца. Если он будет побежден, а наш воин несомненно победит, то одному из вас даруют свободу. Кто из вас желает быть убитым в первую очередь?