Тайфун Дубровского
Шрифт:
— Пожа-алуйста, — вырывается у меня полувсхип-полустон. Дубровский отрывается от моих ног, выпрямляется и смотрит мне в глаза.
— Съесть тебя хочу. Целиком, и мне будет все равно недостаточно. Какая ты сладкая, девочка.
Наклоняется к моей груди, сдвигает чашечки бюстгальтера и по очереди облизывает мои соски. Впиваюсь ногтями в его плечи.
— Ты… мучаешь меня, — вырывается из груди всхлип. Боже, какое бесстыдство себе позволяю!
— Это продлится всю ночь. Прости, поспать у тебя не получится, — рычит в ответ Дубровский, срывает с меня лифчик, отбрасывая в сторону, и начинает раздеваться.
Дубровский опускается на меня сверху, он тяжелый, большой… но даже это кайф, хоть и немного страшно… Мои груди трепещут, прижатые к его покрытому волосками разгоряченному телу. Обнимаю его за плечи и притягиваю все ближе, забывая обо всем на свете, кроме болезненной жажды большего. Владимир раздвигает мне ноги и входит в меня… поначалу осторожно, лаская рукой место, куда проникает, и от этих касаний меня выкручивает, никогда не испытывала столь сильных ощущений. На грани боли. Но в то же время — восхитительного удовольствия. Чувствую, как между ног появляется влага, облегчая проникновение… И вот он входит глубоко, до конца. Моя спина изгибается, изо рта вырывается крик. Всхлипываю и утыкаюсь лбом в его плечо. Дубровский начинает двигаться все быстрее, мощнее, высекая искры наслаждения, заставляя меня то откидываться назад, то прижиматься к нему, в попытке найти освобождение от закручивающейся внутри спирали невероятного, одуряющего наслаждения.
Чувствую, что и Владимира накрыло то безумие. Он двигается все резче, ритмичнее, его руки до боли сжимают мои бедра, наверняка завтра там появятся синяки. Но сейчас нам обоим плевать. Нас закрутило настолько мощное торнадо — уже не выбраться. Мы в его эпицентре. Наслаждение нарастает с каждой секундой, и с каждым его движением, проникновением в меня, я меняюсь. Чувствую себя сильной, уверенной, не уступая ему в потребности, в страстности. Хочу не только отдавать себя без остатка, но и брать… поглощать этого мужчину. Того, кого люблю до безумия. Поднимаюсь ему навстречу, жадно принимаю в себя, трусь сосками о мягкие завитки волос на его груди, умирая от этих восхитительных ощущений, сходя с ума от его горячих губ, которые дарят мне сейчас быстрый короткий поцелуй…
И вот реальность взрывается вокруг нас ярчайшими оттенками красок, и мы, разбитые на миллион осколков, разобранные на детали, падаем в объятия друг друга. Наслаждаюсь блаженной негой и теплом, разлившимся по телу. Лежим, сплетенные объятием, рука Дубровского — на моем животе, очень нежно, едва касаясь, выписывает на нем какие-то замысловатые узоры. А я разглядываю его роскошное, покрытое бронзовым загаром тело, из-под полуопущенных ресниц.
— Все хорошо? — спрашивает он тихо, чуть надтреснутым голосом. — Я не сделал тебе больно? Мне кажется я был груб… Прости, Маша. Слишком долго…
Вместо ответа кладу кончики пальцев ему на губы. Говорить не могу, внутри все сжато от эмоций, бурлящих через край.
Могу думать только о том, как сильно влюблена. В этого удивительного, великолепного мужчину.
— Что ты там рисуешь? — спрашиваю тихо, потому что пальцы Дубровского продолжают свои движения на моем теле.
— Пишу тебе письмо…
— Да ты что? О чем же?
— О
Глава 14
POV Дубровский
Сумасшедший день, вечер, который раздражал до чертиков, перешел в ночь, которую иначе как тайфуном и не назвать. Я погиб, потерялся в страсти, погрузился бездумно, отчаянно в ту, которую хотел больше всего на свете. Когда появилась эта зависимость? Вчера? Во время полета сюда? В день, когда подглядывал за плавающей в море девушкой? Или в самый первый день, когда принял Машу за девочку Карла… Да, пожалуй, я завис и потерялся с первого взгляда. И не только потому что красива и пахнет так, что надышаться не могу. Просто понял, что мое. Никому не отдам, никуда не отпущу…
Маша сладко спит в моих объятиях, а вот у меня — ни в одном глазу. Хочется впитать каждое мгновение с ней, каждый трепет ресниц. Мне же на задание скоро… Как смогу уехать, оторваться от нее? Не смогу. Понимаю, что надо что-то делать. Отказываться. Это крайне сложно. Но теперь я не готов погрузиться в грязь и смерть… каким потом вернусь к ней? С черной душой? Нет… да и она не поймет этого. Она же ничего не знает о моих планах, о моей работе. Это сильно ранит ее, обидит. Солнечная девушка, русалка, выходящая из моря… такой она должна остаться навсегда. Невинной, светлой душой.
Едва рассвело, осторожно выбираюсь из постели. Мне необходимо пройтись, все обдумать как следует. Брожу по окрестностям — тут прошла немалая часть моего детства. Здесь живет родная сестра матери — Джулия. Они вечно спорят и ссорятся, и во всем полные противоположности. Иногда мне кажется, что тетка понимает меня куда лучше матери. Ладить у нас всегда получалось отлично. Джулии претит пафос, она равнодушна к богатству. Можно даже сказать, она отказалась от большей части наследства родителей, в пользу сестры. С которой вечно ссорится. В общем, эксцентричная женщина. Но именно сюда, в охотничий домик я привез Марию. Понимал, наверное, что в замке у нас не выйдет… Да и комната общая… это выглядело бы как принуждение. А я не хотел ни к чему принуждать. Хотел только, чтобы это ее решением было. Только ее. И все равно не уверен.
— Привет, хулиган! Вот это сюрприз… Как же я рада тебя видеть, хоть и визит твой как всегда неожиданный. Напугал моего управляющего. С утра прибежал, говорит полицию надо вызвать, в охотничьем домике стекло разбито, и явно кто-то затаился. Значит, ты все-таки приехал на свадьбу брата? Николай переживал, что не сможешь.
Джулия любит прогулки по окрестностям, как и я. Поэтому, мы не могли не столкнуться — деревушка совсем маленькая. С нежностью обнимаю тетку.
— Ага, приехал.
— И сразу сбежал.
— Сборища не мое, ты же знаешь… Да ты и вовсе туда не приехала.
— У меня есть оправдание. Моя эксцентричность и мой артрит… И отношения с сестрой, конечно же… А вот твой побег выглядел, наверняка, красноречиво. Хотя… девочку ты себе неплохую нашел. Миленькая. Я бы на твоем месте давно стерла дуру Изю из памяти… Но ты парень упертый.
— Господи, когда ты успела разглядеть? — восклицаю удивленно. И правда, когда? Мы приехали ночью…
— Да полчаса назад. Говорю же, пошли посмотреть что в домике. А там она. Спит как ангел.