Тайфун Дубровского
Шрифт:
Может и поняла, боюсь не его, а себя… Но что делать, дальше изображать истеричную недотрогу? Или отпустить себя на волю судьбы и наслаждаться каждым посланным мгновением с мужчиной, которого люблю всем сердцем? Тело жаждет его решительности, напора, а мозг требует не отдаваться так задешево. Почему у меня не может быть таких же мечтаний, как у любой другой наивной девушки? Чтобы этот прекрасный мужчина, похожий на принца, ухаживал за мной, завоевывал… пусть даже ради одного только тела. Хоть раз в жизни хочу прочувствовать
Мои ладони вспотели от всех этих переживаний, а одежда стала казаться ужасно колкой, неприятной, все тело чесалось и словно умоляло освободить от удушливой ткани…
— Проходи, Маша. Можешь выбрать любую комнату, — произносит мой спутник.
Вхожу в дом и с любопытством оглядываюсь по сторонам. Довольно просторная гостиная, дальше видна дверь, наверное, в кухню. В глубине лестница наверх. Обстановка не пафосная, простая, что не может не радовать.
— Еды нет, к сожалению, но чай могу приготовить, — изображает из себя гостеприимного хозяина Дубровский.
— Спасибо, я не голодна. Ничего не хочу…
Дубровский подходит ко мне, протягивает руку и ладонью поднимает к себе мое лицо, вынуждая посмотреть ему в глаза. Два голубых бездонных озера… Как же хочется потеряться в них, навеки погрузиться в этот омут. Он касается моих губ своими, осторожно, и в то же время настойчиво. Но постепенно усиливает нажим, сжимает мою талию, а потом ладони спускаются на бедра.
— Нет. Пожалуйста…
Понимаю, что его разозлит мой отказ. Но не могу сдаться так просто. Не потому, что не хочу его — с ума от его прикосновений схожу. Но то ли защитная реакция, то ли чертенок внутри заставляет отрицать очевидное… сопротивляться… Хотя понятно, что проиграла. И отдам ему все… без остатка.
— Ты невинна? — хриплый вопрос. — Скажи, что это так, и я тебя отпущу.
— Только это тебя остановит? — вздрагиваю.
— Даже в этом не уверен. Назови причину, по которой я должен отпустить тебя.
— Я не девственница, — отвечаю тихо.
Прохожу вглубь комнаты и сажусь на диван — ноги не держат меня. Владимир тут же устраивается рядом.
Придвигается ко мне. Едва заметно. Но и этого хватает, чтобы сердце вновь заколотилось как бешеное.
— Наверное, тебе спать пора, — нерешительно произносит Дубровский.
И тут поворачиваюсь к нему и целую сама. Приникаю к губам жадно и неистово. И плевать, если решит, что я ненормальная. То отталкивала, а теперь вот набрасываюсь… Что поделать, если внутри меня сплошные противоречия? И только сейчас отбросила все сомнения, решив, что просто хочу быть счастливой… пусть даже всего на одну ночь…
— Что за игра, Маш? — отстраняется и внимательно вглядывается в мое лицо. — Прости, спрашиваю, потому что не уверен, что смогу выдержать сегодня еще какие-либо игры….
— Нет, я не… — но продолжить
— Т-сс. Я понял. Ничего не говори.
Дубровский встает, протягивает мне руку, и я доверчиво протягиваю в ответ свою. Стоит мне встать, он подхватывает меня на руки и несет наверх….
Вот и второй этаж, коридор, несколько дверей… Дубровский открывает ногой первую же на своем пути, вступает в комнату. Возле окна двуспальная постель, накрытая цветочным покрывалом. Он кладет меня на него и нависает сверху.
— Ты уверена? Я не железный… не смогу остановиться.
В ответ тянусь к нему и целую, и он жадно набрасывается на меня, заводя руки вверх, над головой, прижимая их к постели.
Отстраняется и смотрит сверху вниз, и от этого взгляда сердце гулко бьется о ребра.
— Как же давно мечтал попробовать какая ты на вкус…
Опускает голову и проводит губами по моей шее. Эти прикосновения нежные, теплые, но оставляют после себя огненные дорожки, заставляя выгнуться от желания получить больше.
Но Дубровский продолжает дразнить меня полукасаниями, полунамеками близости… и от этого кровь закипает, тянусь к нему жадно, приникаю к губам.
Отстраняется. Смотрит пристально.
Подаюсь вверх, ловлю его губы, чуть прикусываю нижнюю, вырывая изо рта мужчины утробное рычание. От которого все сладко сжимается внутри.
По телу пробегает дрожь.
Подаюсь к нему, с головой уйдя в этого мужчину, в наш поцелуй, который — самое невероятное, интимное переживание, из всех, что я испытывала до сих пор. Все тело горит в нетерпении, в ожидании близости. Все стены, что воздвигала между нами до этого момента, рухнули, испарились. Хочу быть с ним отчаянно, до безумия.
И в ответ слышу глухой мужской стон, заставляющий меня задрожать.
— Позволь мне освободить тебя от этого ужасного платья, — сдавленно произносит Дубровский.
Платье очень даже красивое, но в этот момент ненавижу его, как преграду между нами. Сглатываю и киваю, не в силах произнести ни слова. Очень быстро и ловко, что заставляет меня нахмуриться — он оказывается спец в раздевании женщин, Владимир снимает с меня вечерний наряд. Остаюсь лишь в фиалковом комплекте нижнего белья.
Не теряя ни секунды его руки ложатся на мои бедра, он притягивает меня ближе. Одним резким движением стягивает с меня трусики. Нежно проводит по внутренней стороне бедра, и вот его пальцы касаются самой интимной части моего тела. Но нет ни испуга, ни стыда. Я полностью погружена в восхитительные ощущения, которые дарят его прикосновения. Он наклоняется и целует мой живот, а затем скользит ниже. Целует меня между ног, заставляя сердце биться так, будто оно вот-вот выскочит из груди. Мои ногти впиваются в его плечи.