Тайфун в закрытом секторе
Шрифт:
— И тогда что?
— Будем болтаться в море, туман рассеется, нас кто-нибудь подберет. Мы на пути следования как пассажирских, так и военных судов, я так понимаю.
— А тогда как же эти приятели?
— Ну куда им теперь деваться? Тоже будут ждать. Может быть, надеются, что на нас наткнется чье-то нейтральное судно. Тогда нашим знакомым повезет.
— Это надо же! — сказала Ника. — Как в кино: похитители, автоматы…
— Да, интересно. И не смешно.
— Не смешно — это верно.
Туман был холодный, но из дверей каюты тянуло теплом. Ника подобрала под себя ноги, привалилась к Климу плечом. Яхта шла, раздвигая плотный туман, как вату, клочья его ползли по палубе, цеплялись за крышу каютной надстройки. Мертвая зыбь чуть покачивала яхту с боку на бок, это помогало светловолосому держать направление. Но вот мотор чихнул раз… другой. Светловолосый подергал рычажок, мотор заработал опять.
— Все, приехали, — сказал Клим.
И мотор тут же замолк, на этот раз окончательно. Яхта еще скользила по инерции, было слышно, как журчит за кормой вода.
Светловолосый выключил зажигание и сложил руки на коленях.
— Сколько успели пройти? — спросил его товарищ.
— Километров тридцать, думаю. — Он выругался сквозь зубы.
Его помощник взял автомат, положил прикладом на плечо.
— Спать хочется, — сказал он.
— А чего тебе еще хочется?
— Есть хочется. У старика в каюте, пожалуй, есть какая-нибудь еда. Бутылка с вином там была.
— Уже приложился?
— Выпил стаканчик. Чего мне там было еще делать? Девушке предлагал — она отказалась. Пошли в каюту, что нам теперь здесь торчать?
Он решительно повернулся. Светловолосый колебался какое-то время, но тоже понял, что делать ему на палубе нечего, отправился следом.
Белесоватое свечение тумана исчезло, видимо, ночное небо затянули тучи. Море по-прежнему было тихим, но зыбь осталась. Яхта бесшумно покачивалась с борта на борт, как колыбель.
— Сколько осталось до утра? — спросил Клим.
— У тебя же были часы.
— Остались в гостинице.
— Сейчас примерно половина второго.
— Как ты знаешь?
— У дона Мигеля в каюте часы.
— Ах да, я и забыл — морской хронометр.
— Когда я уходила, он показывал без пяти час.
— До рассвета еще часов пять.
— Так долго?
— Тропики — светает поздно и сразу. Тебе не холодно?
— Пока нет. Тропики же.
— А в тропиках как раз ночами бывает холодно.
— Ты что, уже был здесь?
— Нет, учил по географии, еще в школе.
Он обнял Нику за плечи. Она доверчиво придвинулась к нему. Они помолчали несколько минут.
Вдруг Ника подняла голову:
— Слышишь?
— Ничего не слышу.
— Гудит что-то.
— Может, самолет?
Ника взглянула вверх.
—
— Ага, вот и я слышу.
Гул нарастал быстро и как-то угрожающе. Климу казалось, что он не только слышит, но и ощущает этот гул ногами. Он выпрямился, тревожно завертел головой по сторонам. В каюте, видимо, тоже услышали, кто-то выскочил на палубу.
— Смотри! — показала Ника.
Но Клим уже и сам увидел темное пятно за пеленой тумана. И это темное пятно стремительно надвигалось на них. Он первый догадался, что это такое. На размышления уже не оставалось времени, он только успел подумать, что нужно побыстрее убираться с дороги. И, схватив Нику в охапку, он сильным прыжком, прямо через фальшборт, бросился в море.
И пока он летел до воды, успел услышать удар, треск, кто-то закричал отчаянно на яхте — все это слилось воедино, и волна сомкнулась над его головой…
Эскадренный миноносец «Инвейзн» возвращался на свою базу после ночных стрельб на море. Он шел в стороне от пассажирских магистралей, и штурман, не выспавшийся за прошедшие суматошные сутки, сейчас подремывал около локаторов. Войдя в полосу тумана, он передал в машинное отделение: «Сбавить ход!», но все равно многотонная стальная громадина проходила пятнадцать, а то и больше, метров в секунду, и острый, как нож, форштевень разрезал деревянную скорлупу яхты почти беззвучно. Правда, рулевой заметил, что-то мелькнувшее за бортом, он даже испуганно взглянул на штурмана, сонно клевавшего носом над экраном локатора… и ничего ему не сказал…
Клима сильно толкнуло в бок, закрутило волчком и потащило вниз, в глубину. Он не сопротивлялся, только старался не открыть рот, не вдохнуть воду и, главное, не выпустить Нику из рук. Его перевернуло несколько раз, он уже не понимал, где поверхность воды, куда надо выбираться, в голове начало звенеть… и тут он вдруг почувствовал, что лицо его уже над водой. Он успел вздохнуть, его опять тут же накрыло волной, но он сильно оттолкнулся ногами и вынырнул на поверхность окончательно.
Он держал Нику в охапке, как сноп, и голова ее бессильно лежала на его плече.
Захлебнуться насмерть так быстро она не могла — это он понимал. Он приподнял ее голову над водой, хотя сам от этого погрузился до самых глаз. Сильно потряс ее — Ника не шевельнулась.
— Ника… Ника!.. — прошептал он, отплевывая воду, подступавшую к его губам. Он повернулся в воде, отыскивая какой-либо плавающий обломок яхты, куда бы он мог положить Нику, но не увидел ничего, кроме взбаламученной воды возле самого лица и густой пелены тумана.
В это время что-то толкнуло его в спину.