Тайфун

Иван ЧЕРНЫХ

Т А Й Ф У Н

Роман

Глава первая

1

Не зря говорят: "Беда не ходит в одиночку"...

То, что от Владимира Родионова полгода назад сбежала жена, оставив короткую записку: "Прости, делаю как мы договорились ранее", он стал забывать; вернее смирился с мыслью, что навсегда потерял её, и боль и обида стали утихать, уходить на второй план - ему легче стало их отгонять, - и он полностью отдался службе. Но несчастья поджидали его и здесь: в последних полетах пропал летчик капитан Соболевский. Пропал средь бела дня при синем небе и ясном солнце: выполнял тренировочный полет над морем после вынужденного

Три дня уже ведутся активные поиски: вертолеты исследуют побережье, где предположительно мог упасть самолет, пограничные катера прочесывают море, отыскивая летчика в ярко-оранжевом спасательном жилете: в надежде, что он успел катапультироваться; оповещены местные охотники и рыболовы. Но пока отовсюду идут неутешительные сообщения: ни летчика, ни обломков самолета не обнаружено.

Из Москвы прилетела комиссия по расследованию летного происшествия, возглавляемая полковником Вихлянцевым, знакомым Родионова по сочинскому санаторию, где им довелось отдыхать вместе и где завязалась их дружба чуть не окончившаяся серьезным конфликтом.

Владимир Васильевич был тогда ещё холост, а Петр Иванович прибыл в Сочи с женой, у которой путевки в санаторий не имелось, но в городе проживала её сестра, где и остановилась Варя, тридцатилетняя супруга Вихлянцева, симпатичная кареглазая шатенка невысокого роста с милым румяным, как пончик, личиком. В минуты душевного расположения Петр Иванович и называл её ласково Пончиком, явно иронизируя. Но Варя то ли не замечала этого, то ли делала вид, что не замечает. Во всяком случае, в ответ лишь улыбалась.

Но то было шесть лет назад и Владимир Васильевич подумать тогда не мог, что судьба снова сведет их и прежние перипетии туго свяжет в узел с теперешним происшествием...

Познакомились они в Адлере, куда Владимир Васильевич прилетел с Геннадием, другом и сослуживцем, отдыхать в сочинский санаторий Министерства обороны. На Дальнем Востоке, где они служили, уже вовсю властвовали заморозки, а в Сочи зеленели кипарисы, каштаны, самшит; небо было чистое и голубое, солнце яркое и ещё знойное, пришлось сразу переодеваться в легкий штатский костюм. Правда, Геннадий отказался - он очень любил военную форму, тем более что ему накануне присвоили звание капитана.

Получив багаж, они отправились на остановку такси, где уже стояли в ожидании мужчина и женщина.

– В Сочи?
– обратился к Геннадию мужчина, как только они подошли.

– Туда, - кивнул Геннадий.

– В санаторий Министерства обороны?

Геннадий снова кивнул.

– Значит, поедем вместе. Будем знакомы.
– Мужчина протянул Геннадию руку.
– Петр. А это моя жена.

Женщина приветливо улыбнулась и назвала себя:

– Варя.

Уже начавшая полнеть, одетая в белую гипюровую кофточку и песочного цвета юбку с широким черным поясом, она выглядела элегантно и по сравнению с мужем довольно молодо. Петр производил впечатление солидного, большого начальника: низкорослый крепыш с начавшим вырисовываться животиком и двойным подбородком, с властными манерами - Владимир посчитал, что он либо командир полка, либо представитель вышестоящего штаба; во всей его плотной фигуре, во взгляде темно-карих чуть навыкате глаз, которыми он, казалось, пронизывает человека насквозь, чувствовались властность, внутренняя сила и твердая воля. Одет он был с иголочки - в модный, спортивного покроя светло-бежевый костюм. На этом, мысленно отметил Владимир, и кончаются его достоинства. Лицом Бог его явно обидел - оно было курносое, с веснушками и толстыми негритянскими губами. Однако Варя что-то нашла в нем, коль выбрала в мужья человека лет на десять старше себя.

Подошло такси. Варя села впереди, а мужчины еле втиснулись на заднее сиденье - новый знакомый занял добрую его половину. По пути разговорились, и выяснилось, что Петр всего-навсего майор, тоже летчик, точнее инспектор по технике пилотирования воздушной армии, базирующейся недалеко от Москвы.

По пути таксист завез Варю к сестре. Петр помог жене отнести чемодан и вернулся, объяснив, что навестит родственников вечером.

Оформляли летчиков долго, заставив внимательно ознакомиться с порядком проживания и расписаться.

– Прямо как в президентском офисе, - пошутил Петр.

После завтрака они отправились к морю. Петр оказался компанейским и веселым человеком, вел себя с капитанами на равных.

– Поклонимся Посейдону и посмотрим, каких русалочек он нам подкинул, пошутил Петр.

Они спустились на санаторный пляж. Море, синее и спокойное, будто ещё дремало, дыша глубоко и ровно: волны лениво вздымались и так же лениво катились к берегу, шурша галькой. Вдали маячили лодки с рыбаками. У самого горизонта почти недвижимо плыл белый корабль.

– Н-да, русалочки того, с пенсионным стажем, - грустно заключил Петр.
– Скучновато нам здесь покажется.

Владимир окинул пляж взглядом. Народу было немало, в основном мужчины. Женщины объединились двумя небольшими группками, по пять человек. Одни лежали, другие сидели на деревянных лежаках, подставив просоленное морской водой тело солнечным лучам. Ни одной молодой и симпатичной среди них не было.

– Ото и добре, - сделал вывод Геннадий, перейдя на свой родной украинский, которым пользовался в минуты восторга или отчаяния.
– Мы сюды не амурничать приихали, а отдыхать.

– То-то я смотрю, дюже изможденные вы, - сыронизировал Петр.
– На службе надорвались или жены так вас уходили, что от баб воротит?

– На службе, - принял иронию Геннадий.
– День и ночь литаем, аж животы подвило.

Петр прекрасно знал, что топлива ныне выделяют самые крохи, на всякий чрезвычайный случай, и "летают" пилоты месяцами на тренажерах, а не на МИГах, сжирающих в минуты тонны керосина.

– Вот и расслабитесь здесь с залетными телушечками, - продолжал грубо хохмить Петр.
– Или ты недавно женился и однолюб?

– Це дюже плохо?

– Ну почему же... Только зря ты, в таком случае, один приехал. Знаешь старую истину, кто не изменяет?
– И не ожидая ответа, продолжил: - Тот, кому не дают, и тот, у кого не просят. У тебя красивая жена?

– Потому вы и не рискнули оставить свою дома?
– парировал Геннадий.

– Хоть парень ты не трус, да глуп, а мы, дружок, видали виды, продекламировал Петр.
– Не я не оставил свою дома, а она меня. И к обеду примчится сюда, хотя со сборами ночь почти не спала. Ты тоже женат? повернулся он к Владимиру.