Тайфун
Шрифт:
— Отставить стрельбу! — прокричал Сашка, когда «Проворный» медленно прошёл обратным ходом мимо «Хайфлаера», — Контроль на тебе Бамба. Осмотреться.
Посмотреть было на что. Вся палуба фрегата завалена трупами. Вряд ли там есть раненые, двадцать залпов по пятьдесят пуль сделано, каждому по несколько должно достаться. На палубе «Лучника» убитых меньше. И не сильно понятно, хорошо это или не очень. Команды примерно одинаковые, человек по двести, значит внутри в трюме сидит больше сотни, скорее всего, вооружённых англичан. Захотят они сдаваться или нет?
Событие
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города и менял имена,
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахли цветы, не блестела луна.
— Почкованием они что ли размножаются?! — хмыкнул Мончаг, наблюдая с пирса за заходящими на палубу «Витязя» переселенцами.
Отдых закончился, пора им опять в плавание. Пусть на этот раз не столь долгое, но всё же…
Новый маршрут предложил Иваницкий. Он в газетах несколько раз встречал объявления о наборе желающих совместно проделать путь до Калифорнии. Уж точно путь через Америку короче и безопасней, чем переправляться через мыс Горн. Покумекав над картой и перечитав десятки газет из той же Калифорнии, доставленные в Бостон, Олег Владимирович разработал свой — оптимальный маршрут. Из Бостона пароход сначала идёт в Чарлстон, там пару дней отдыха и заправка парохода углём. Потом, огибая Флориду, до портового небольшого городка Галвестон, который на днях соединили железной дорогой до Хьюстона. Восемьдесят километров по новой железке и пересадка на фургоны. И дорога вполне наезженная и безопасная до Далласа и дальше на север до Оклахомы. Это чуть больше шести сотен километров. Там опять остановка для отдыха и пополнения запасов на пару дней. И начинается та самая дорога на Запад. До Сакраменто или чуть ближе до Лос-Анжелеса. Самая длинная часть путь. Примерно две тысячи километров. Она чуть менее безопасна. Бывают нападения бандитов, шалят банды мексиканцев, бывает и индейцы озоруют. Дальше совсем просто. Пароход от Лос-Анжелеса до Форта-Росс.
Посоветовались калмыки с людьми, что уже проделывали этот маршрут, найденными по объявлению в газете, и решили, что сопровождение из восьми калмыков — бывших работников посольства не повредит переселенцам. Старшим в караване будет Беляш. Ну, старшим над охранниками. Над переселенцами и без того есть организатор их переезда — ирландец Трой Даньел Парротт. Этот деятельный товарищ, пока они в Бостоне стояли, количество ирландцев, желающих перебраться в Форт-Росс, увеличил чуть не вдвое. Мончаг разрешил ему набрать мастеров. Нужны специалисты по паровом машинам. Нужны люди изготавливающие сеялки, жатки, плуги колёсные и другой продвинутый сельхозинвентарь. Если есть люди, умеющие строить ветряные и водяные мельницы, то тоже возьмём.
— Трой, — скривился Мончаг, когда деятельный ирландец привёл первых переселенцев соплеменников. Это было трое желающих и вроде даже умеющих мыть золото, — Давай этих я ещё возьму, но всё, больше золотоискателей не надо, я же перечислил профессии.
И не подвёл Парротт, набрал в Бостоне двенадцать семей желающих попасть в «Эльдорадо». Все перечисленные профессии охватил и плюсом мужичка, который заверил, что при наличии оборудования наладит телеграфную связь внутри русского анклава. Умение полезное, и мужичка вместе с двумя братьями женами и кучей детишек тоже взяли на борт.
С охраной получалось мез малого три сотни переселенцев. Хорошо, что переходы не большие — всё же «Витязь» — это не пассажирский лайнер, а купеческое грузовое судно, специализирующее на доставке хлопка из Хьюстона, как раз, в Лондон. А чтобы в Америку пустым не ходить бывший капитан возил эмигрантов.
Мончаг с Иваницким решили пока пароход себе оставить. Привезут в Хьюстон переселенцев, возьмут там груз хлопка и назад в Бостон, здесь он дешевле, чем в Англии, но деньги нужны
Возник сразу вопрос, а кто будет сопровождать следующую партию переселенцев. Калмыков больше не будет. Они в Форте-Росс останутся. Там, судя по газетам, назревает война с США и лишними диверсанты точно не будут.
— Давайте, Олег Владимирович, славян в охранение и наберём, а пока «Витязь» вернётся я хоть немного их обучу. Только сразу набирайте либо солдат бывших, либо охотников, за пару месяцев из крестьянина воина не воспитать.
Помогло в осуществлении этой первой переселенческой операции, то, что у капитана и хозяина винтового шлюпа «Халстоу», ставшего теперь «Витязем», при себе имелось приличное количество серебра. Хлопок не дёшев, и чтобы его купить бумажки английские не помогут. Нужно настоящее серебро и золото или американские доллары. В каюте капитана целый сундук английских серебряных монет и обнаружили.
Едва шлюп отчалил, как Иваницкий напечатал в газетах Бостона объявление о найме служилых людей или охотников из чехов, поляков, русских для создания отряда по сопровождению караванов переселенцев на Запад с возможностью переправить туда и свою семью, да и осесть там после выполнения контракта по сопровождению каравана. Земля, работа и жильё будут предоставлены.
Рискованный был поступок. В посольство Джунгарии уже на следующий день выстроилась очередь в сотню человек. Иваницкий, прикидываясь таким же желающим, прошёл вдоль очереди и пообщался с народом. Ну, просили славян их и получили. В основном поляки, ну, он и сам польские корни имеет. Перевоспитаются. Дети, ну, пусть внуки, станут, как и он, русскими.
Событие двадцать первое
Впрочем, из всех заповедей важнейшей я почитал одиннадцатую, в Библии не помянутую, — «не попадись». Нарушай хоть все десять разом, только не попадайся.
Андрей Кончаловский
Вёсла обмотали тряпками, и не спустя рукава к этому действу отнеслись. Тщательно после верёвками перевязали. Вдоль борта баркаса тоже тряпки, выданные отцом Александром, повесили. Всё с одной целью — обеспечить тишину. К 26-пушечному винтовому фрегату «Эвридика» нужно на восьмивёсельном баркасе, перетащенном из Святого озера уже в сумерках, подойти незаметно. Малейший звук, плеск воды от вёсел или о борта баркаса, и вахта ночная на фрегате поднимет тревогу и тогда никакое мастерство воинское, никакие навыки диверсантов, что Лермонтов прививал своим ученикам, не помогут, двадцать два человека, считая его и хорунжего Ерофея Ивановича Осипова с двумя почти сотнями команды на фрегате не справятся. Вся надежда на тихое проникновение на спящий корабль.
Команда после девятичасовой беспрерывной канонады и поворотов «Эвридикой» то одним бортом к монастырю, то другим, должна, во-первых, качественно оглохнуть. Тысяча восемьсот выстрелов — это не один и даже не сто. Сейчас некоторое время матросам и офицерам в ухо орать надо, чтобы они команду услышали. А во-вторых, устать матросы должны так, что уснут на палубе прямо, несмотря на нудный мелкий дождик, что зарядил недавно.
Интересная погода тут, на Севере, только весь день солнце освящало два английских корабля стреляющих с пяти кабельтовых примерно по монастырю, а только солнце исчезло, утопившись в море, как неизвестно откуда набежали тучи и дождик, на туман похожий, зарядил. Сразу и похолодало, словно не 20 июля сегодня, а конец сентября. Но Лермонтов и все его диверсанты такой погоде только рады. Видимость вообще до пары метров сократилась, а следовательно вероятность подкрасться незамеченными к фрегату у баркаса увеличилась.