Таймер для обреченных
Шрифт:
— Извините, я подумала, что это не связано с работой. Абонент назвалась вашей приятельницей...
«Боже, где ты работаешь, — ухмыльнулась Саар. — Сидишь во внешнеполитическом ведомстве и мямлишь что-то нечленораздельное. Впрочем, это что-то не связано с работой».
— Что конкретно? — спросила она, не притрагиваясь к листу бумаги. — Кто именно звонил мне?
— Мэлоди Унгер.
Министр тотчас вспомнила ее. Они сталкивались по одной проблеме в 2000 году. Голда работала в Совете национальной безопасности. По неофициальному запросу из университета она «ворошила прошлое», готовя отчет о подготовке к шестидневной войне 1967 года. Она знала об этом эпизоде достаточно. «Моссад» совместно
Они понравились друг другу. Мэл только-только вернулась из Ливана, где курировала агентурную группу. Ее работа вышла за обозначенные рамки, ей пришлось эвакуировать из Ливана раненого спецназовца.
Голда доела бутерброд, вытерла руки салфеткой и пощелкала пальцами, из нескольких телефонных аппаратов выбирая подходящий. Остановила свой выбор на обычной городской линии.
Секретарша убирала со стола, когда леди-босс приветствовала абонента:
— Здравствуй, старая приятельница!
— Вы говорите по закрытой линии?
— К чему формальности, дорогая? Мы с тобой давно на «ты».
— Не называйте меня по имени. Не называйте ведомство, где мы с вами впервые встретились. Помните его?
«Совет национальной безопасности», — кивнула Голда и ответила:
— Помню, конечно.
— Дело касается последних двух слов.
— Неужели все так серьезно?
— Очень. Нам необходимо встретиться.
— Где? — министр быстро возвращалась в чуть подзабытое состояние офицера «Моссада». — Но слово «срочно» забудь. Мне придется согласовать этот вопрос с шефом моей охраны. Кстати, он может доставить тебя...
— Исключено, — перебила Мэлоди. Она назначила встречу с министром напротив Библейского зоопарка со стороны улицы Раанана, в полутора километрах от Кнессета. — Опишите своим людям мою внешность.
«Семь несчастий». Натан Сейф вспомнил свои слова в номере Ильзы. «Сколько ей осталось пережить? Как и мне, четыре или пять? Хотя нет, уже меньше».
«Женщина, с ней легче, — пришли в голову прежние мысли. — Изнасилование, синяки на груди и бедрах, обильные следы спермы, трупные пятна... Это не Мэлоди, — слабо перечил себе Натан, ощупывая девушку похотливым взглядом, и отвечал: — А какая разница? Вот сейчас какая разница?»
— Сколько ты берешь за час? — Он подошел ближе и кивнул агентам на выход. — Дверь закройте. Я сам с ней поработаю.
Ильза забилась в дальний угол кровати, поджав ноги и вцепившись пальцами в плечи.
— Что тебе сказал Маркос? Что ты передала Мэлоди? — Может быть, эта смазливая девка прольет свет на причины, бросившие «Аман» в схватку с бывшими разведчиками ВВС, так и эдак прикидывал Натан.
— Ничего, — услышал он дрожащий голос. — Я просто помогала. Отнесла записку...
— Ты просто помогала, — подполковник многозначительно покивал. — Отнесла... — В этом ответе он услышал правду. Собственно, рассчитывал на такой ответ — но Ильзе от этого не легче. А Маркосу уже все равно. Он сделал свое дело вчера, сбив девушку с ног, понимая, что обрекает ее на смерть. И в голову Натана влезло глупое, неуместное оправдание: «Где же тут моя вина?»
Он часто срывался, не находя объяснений. Перемыкает в головах начальства, а он лишь инструмент, член похотливого тела. Он научился сбрасывать напряжение, призывая на помощь врожденную жестокость.
— Раздевайся! — приказал он Ильзе. — Сама раздевайся. Или я сорву с тебя одежду вместе с кожей.
Его не взволновало молодое тело и поза девушки: она стояла, расставив ноги, опершись руками о подоконник. Натан расстегнул брюки и быстрыми движениями руки возбудил свой член. Он набрался силы и от покорности Ильзы. Она продавала себя, была готова на все, лишь бы сохранить жизнь. Мысленно Натан представлял Ильзу в разных позах, хотя точно знал, что ограничится одной. Ему доставляло удовольствие сломать человека, а дальше сам он сорвется в пропасть безразличия, а потом отвращения.
Он насиловал Ильзу, запрокинув ей голову и крепко держа за волосы. Коротко и громко постанывал, заставив агентов за дверью переглянуться и покачать головами. Он притянул девушку за бедра и напрягся, привставая на цыпочки. Выдохнув с надрывом, он расслабился и с минуту приводил дыхание в норму.
3
Голда Саар прибыла на место встречи на представительском «Ауди», принадлежавшем шефу ее охраны. Ее сопровождали еще две машины с телохранителями. В первую очередь авто бросались в глаза непроницаемыми стеклами. И Мэлоди не ошиблась, направляясь к ним.
— Пожалуйста, в машину, — преградил ей дорогу охранник. — Всего две-три минуты.
Он открыл дверцу «Мерседеса», и Унгер села на заднее сиденье. По левую руку от нее находилась женщина лет тридцати пяти с пронзительными карими глазами.
— Снимите плащ, расстегните кофту, пожалуйста. Сумочку дайте мне, — звучал ее монотонный голос. Руки у нее оказались теплыми, но их прикосновения к телу при обыске были неприятными. — Спасибо, вы можете идти.
После обыска Мэлоди указали путь:
— Черный «Ауди». Садитесь на переднее сиденье.
Однако Голда распахнула заднюю дверцу машины, приглашая Мэл сесть рядом. Она проявила материнскую заботу, обняв ее за плечи:
— Ни о чем не беспокойся, девочка. Ты в надежных руках и можешь доверять мне. Боже, сколько же мы не виделись? Четыре года?
— Больше пяти.
— Да что ты говоришь! Как быстро летит время... Скажи, я изменилась?
— В лучшую сторону, — улыбнулась Мэлоди.
— Ты льстишь, как секретарша. А вот ты изменилась. Глаза у тебя усталые.
— Трудная ночь выдалась. Не спала.
— Выкладывай, что у тебя стряслось.
— Это потребует времени, Голди...
«Голди...» Министр также ответила Мэл улыбкой. Пожалуй, кроме нее, никто не называл ее на американский лад.
Унгер начала рассказ с расследования на Крымском полуострове...
— Теперь ты все знаешь, — закончила она.
— Где твои русские товарищи? Тебе придется сказать об этом. Реальную помощь могу оказать только я.
— Они недалеко отсюда. Но у нас осталось еще одно незаконченное дело. Я говорю о курьере Маркоса.