Тайна алмазного берега
Шрифт:
– Это не секрет, – заметил Ламетр.
– Так кто же она?
– Моя жена, – ответил капитан.
Мы молча застыли как вкопанные.
3
– Дама, с которой вы познакомились этой ночью, – обратился капитан ко мне, – действительно графиня Ла Рошель. Это фамилия ее первого мужа. Впоследствии она развелась с графом и вышла замуж за капитана Мандлера. Однажды, когда я долгое время простаивал на Мадагаскаре, она сбежала со мной на моем корабле. В Париже мы поженились, а несколько месяцев спустя я получил анонимное письмо с такими сведениями, что… В общем, несмотря на анонимность автора послания, все указанные там факты оказались достоверными, и я… расстался с ней. Она снова взяла фамилию капитана Мандлера, поскольку ее бракоразводный процесс оказался недействительным – она намеренно подстроила дело таким образом… Впоследствии я иногда видел ее… она постоянно находилась в обществе Ван дер Руфуса, богатого голландского банкира, человека великодушного и щедрого, который немало жертвует на благотворительные цели. Он единственный из прежних моих знакомых посетил меня в тюрьме и поинтересовался, не нуждаюсь ли я в чем-либо. Но и голландец лишил графиню своего покровительства – поговаривают, будто бы вновь сыграло свою роль анонимное письмо…
Хотя мне самому уже немало было известно, я был поражен услышанным.
– Неужто не нашлось ни одного желающего проучить эту негодяйку как следует? – изумился Хопкинс.
– Пора вернуться к делу! – прервал Альфонс Ничейный нашу увлекательную беседу. – По-моему, нам необходимо попасть в Сенегал раньше армии. Большую часть пути проделаем вместе с солдатами, а потом сбежим…
– И конечно же, понадобится дневник экспедиции, который капитан Мандлер прислал командованию, – задумчиво проговорил Ламетр.
– Надо раздобыть этот дневник! – заявил Альфонс.
Хопкинс озадаченно почесал подбородок, капитан Ламетр печально махнул рукой.
– Документы хранятся в сейфе генерала Рубо.
– Да ради правого дела не грех и медвежатниками поработать.
– Вы… не побоитесь устроить кражу со взломом из военного архива?!
– Уважаемый господин капитан! – обратился к нему Альфонс. – Вы берете на себя руководство сенегальской частью дела, а здесь… как до сих пор действовали мы, так и впредь станем подготавливать акцию.
Ламетр вздохнул.
– Я не раз имел возможность убедиться в правоте ваших слов. Так что не смею противиться…
После этого мы вернулись в казарму.
Глава десятая
1
На следующее утро нам объявили, что в нашем распоряжении свободный день. Это означало, что части готовятся выступать. Двойная норма курева и рома, служба с половинной нагрузкой и… неописуемая кутерьма и суматоха.
Словом, команда выступать в поход, можно сказать, висела в воздухе.
День свободы – сущий подарок судьбы. Даже для меня, хотя, по мнению Потрэна, я воспринимаю военную службу словно увеселение в семейном кругу. Когда я прохожу мимо караульной, где сержант самолично проверяет каждого отправляющегося в увольнительную легионера, он окидывает меня бдительным взором.
– На… ррво!
Значит, повернись направо.
Я поворачиваюсь.
– Крррм! – рычит он. Развернись, мол, кругом.
Стоит ему обнаружить на моем мундире одну-единственную даже не складку – морщинку, топай, Оковалок, обратно.
Однако я не даю ему повода придраться.
– Надеюсь, нам будет оказана честь лицезреть господина легионера по случаю выступления в поход? Хочу подчеркнуть, что строй должен быть безукоризненным. Не приведи господь, полковник увидит, как вы шагаете в строю!.. Как, по-вашему, что он тогда мне скажет?
– Он скажет следующее: «Дорогой Потрэн…»
– Заткнись! Убирайся с глаз моих долой, скотина безрогая! – зашелся в крике наш бравый Потрэн, а я счел за благо ретироваться и направил свои стопы в порт, в свою любимую пивнушку «У четверки веселых осквернителей праха».
Но едва я успел хлопнуть десятую рюмашку коньяка, как меня тронул за плечо некий тип в форме шофера.
– Вас ждут у входа, сударь. Желают поговорить…
Я вышел. Из автомобиля с очаровательной улыбкой выглянула графиня Ла Рошель.
– Сердитесь на меня? – спросила она.
– Гра… графиня… – заплетающимся языком вымолвил я.
– Боитесь сесть ко мне в машину?
Я боюсь?! Естественно, я тотчас же плюхнулся на сиденье рядом с ней. Внутри автомобиля, подобно густому, тяжелому туману, витал пьянящий аромат жасмина.
– «Пале де Дане»! – скомандовала она шоферу.
– Графиня!.. Но ведь это же шикарное место, а я…
– Позвольте пригласить вас как выступающего в поход легионера…
Угощать напоследок легионеров, отправляющихся на очередную бойню, испокон веков считалось в этом городе модой. Через несколько минут автомобиль затормозил возле увеселительного заведения, и мы, рука об руку с графиней, вошли внутрь.
На примере всего написанного мною раньше вы могли убедиться, что я не из тщеславных, но должен признаться: приятно появиться с такой прекрасной, изысканной дамой в не менее изысканном, роскошном месте.
Вот только бы паркет не был таким скользким – коваными каблуками и то не зацепиться! Падая, я ухватился за недостаточно вышколенного официанта, и несколько чашечек кофе опрокинулись на колени компании за ближайшим столиком.
Разряженные в шелка дамы с визгом повскакивали с мест, а я, в соответствии с правилами хорошего тона, принялся оправдываться.
– Прошу прощения, но этот неуклюжий официант… нет чтобы делать свое дело, а он давай ворон ловить!.. – Я попытался промокнуть рукой платье одной из пострадавших дам, отчего она завизжала еще громче. Из неловкого положения меня выручил седовласый господин с приятным лицом.
– Дамы и господа! Среди нас находится легионер, которому не нынче-завтра отправляться в поход. Окажем ему достойный прием! Да здравствует легион!
Прогремел туш и крики «да здравствует!», «виват!».
– Меня зовут Ван дер Руфус! – представился седовласый господин.
– Очень приятно. А я Джон Фаулер.
Тут голландец заметил графиню, и лицо его враз сделалось холодным. Однако с дамой он раскланялся.
– Этот солдат – мой гость, минхерц.
– В таком случае прошу прощения за беспокойство… графиня. – Он еще раз поклонился и отошел.