Тайна архангела

Ветрова Лиля

— О, неизведанная сила И стойкость в клятве твоих глаз! Восславим, братья, Михаила, Что создан лучшим среди нас! Он взглянет тихо, молчаливо, И тьма бежит его ресниц, Так солнце правдой золотило В его груди звезды девиз. Кто знает вечности служенье, Кто держит в пепле дух, удар,

Кому дано в сердцах движенье, Кто славы Божией пожар? Кого люблю и преклоняюсь? Кого прекрасней Бог создал? Тобой всецело восхищаюсь, Тебе стихи свои отдал. Ты первый среди братьев равных, Архангел силы и небес, И в Боге нету ненаглядней Твоих простых, как день, чудес. Ты чудо сам, Вселенной трепет Меня, признаться, обуял, Когда твой взгляд впервые в жизни Служеньем света я узнал. Ты брат мой, Вольное смиренье Я за тобой узреть спешу, Молитвой дышишь и спасеньем, К тебе я каждый день лечу. Тебя я вижу, восторгаясь, Ловлю движения лица, Твоею мощью умиляюсь, Незримым шествием венца. Ты украшенье золотое Небес и рая до Земли, О Михаил, не уставая, Пою я искры красоты!

Габри играл торопясь, словно стараясь успеть до прихода брата. И в самом деле, едва он дотянул последние ноты, возвратились Михаил и Иегудиил.

Михаил улыбался.

— Должно быть, мне следует сказать спасибо, — произнес он. — И надо бы заметить, что не следует равного делать неравным. Однако я чувствую, что это от чистого сердца. Поэтому просто спасибо, Габри.

— Ты мне?.. — Габри ответил не сразу. Его чистые, как небо, глаза обратились к брату.

— Прекрасная песня, — проговорил старший архангел.

— Я пел?.. Я хочу сказать, что ты ничего не слышал, потому что был там, а я здесь, — Габри безмятежно указал в сторону леса, а потом — на себя.

— Мы слышим обращенные к нам молитвы с Земли, — напомнил Михаил. — Ужели я не ведаю, с чем ко мне обращаются, назвав мое имя здесь?..

— Ах да… — лицо Габри изобразило гримасу заблуждения, но было ясно, что он все знал с самого начала.

— Я пойду, отдохнуть хочу чуть-чуть, — промолвил Иегудиил.

— Отдыхай, конечно, — кивнул Михаил. — Пока, Гуд, — он положил руку брату на спину.

— Всем до свидания. Я завтра зайду к вам поболтать, ладно?.. — Иегудиил попрощался и пошел к себе, усталый после длинных месяцев вдали от дома.

— Агни, нам нужно уходить. Скоро на инспекцию, — молвил Михаил.

— Хорошо, — Агнесс с готовностью поднялась, расправляя плечи. — Всем до встречи.

— До встречи, ребята, — ладонь Михаила обняла плечо помощницы. — Мил, ты хочешь с нами еще немножко посидеть или с Габри останешься?

— Я с Гавриилом, — ответил Иеремиил.

— Он со мной, — улыбнулся Габри.

— Хорошо. До свидания, — повторил Михаил. Он и Агнесс направились в сторону архангельского уголка и вскоре исчезли за деревьями.

— Мы тоже пойдем, а то уже поздно. Вернее рано, — промолвил Рафаил, оставляя свое бревно. Его лицо поднялось к проклюнувшемуся первыми лучами небосводу. — Пока.

Вслед за начальником лекарей с пенька встал Уриил, одновременно засобирался Салафиил. За несколько минут поляна почти что опустела. Лишь перед не догоревшим костром остались вдвоем сидеть Иеремиил и Габри.

Так закончился вечер архангельских песен.

Глава 18

— Сигаретку?!

Марина встрепенулась в приступе смеха, двумя руками опираясь о столешницу.

— Надо было сказать: давай две, у меня аппетит на халяву разыгрался!.. — Аня повела рукой, заходясь новой волной безудержного гогота.

Давно они так не ржали!.. Так долго и так громко, сами не зная от чего.

Девчонки сидели друг напротив друга, каждая с чашкой чая, разделяемые лишь нещадно разрезанным сдобным пирогом, и вот уже минут двадцать не могли нормально говорить, откалывая понятные им двоим шуточки и дурацкие словечки.

— Ты видела его рожу, когда он услышал это твое: что-нибудь еще?! — воскликнула Мара, от нетерпения теребя ручку кружки.

— Я вижу, что ль, чего без очков?! — вскрикнула Аня в ответ. Ее пальцы встряхнули объемное каре.

— Блин!.. Это надо было видеть!.. — взвыла Марина. — Это бультерьер, у которого кость отняли!.. Он сожрать тебя хотел взглядом!.. И зубы, зубы торчали, как клыки!..

Аня не могла сдерживаться, угорая изнутри.

— Черт!.. Эх, не было бы у меня аллергии на контактные линзы!.. — выдохнула она.

— Собачий хвост!.. Я думала, он отвалит после этого! — с досадой процедила Марина. — Блин!.. А мне казалось, что ничего уже не развеселит меня так, как сегодняшняя победа!..

— Видно, даже мы можем ошибаться, — примирительно улыбнулась Анна. — Не из таких, значит, парень оказался!.. Косит под настоящий перец! Но ничего, мы тоже достаточно маринованные!..

— После нас хочется пить! — прошипела Марина. — Не закусывая, когда мы портим аппетит своими табло!..

— Чего?! — развеселилась Аня.

— Ничего! Сигаретку!.. — повторила Мара в сотый раз, и девчонки снова покатились в хохоте.

* * *

Марина вошла в арку, упруго разгибая колени, утянутые в черные узорчатые колготы. Ниже талии болталась короткая юбка, не скрывая и половины бедра. Глаза были надежно припрятаны за темными очками, игнорирующими выходящее по временам солнышко. Было прохладно. Вполне для кожаной куртки и закрытых туфель вместо весенних босоножек.

На подступах ко двору Маре показалось, что какая-то дорогая иномарка готовится выгрузить хозяев. Несколько молодых людей стояли по бокам от дверей. Она не обратила внимания и пошла дальше.

В свою комнату шаркнула серьезная как никогда. Без причины хмуря лоб, Марина энергично переоделась в домашнее и отправилась совершать ритуал обеда. Что-то сегодня не клеилось в ее голове и настроении.

Под вечер ничего не изменилось. Черт, и что этой жизни от нее было надо? Все как-то было не так. Сама не понимая причины своего скверного состояния, Марина неприкаянно заглянула к матери.

— Опять ты это смотришь?.. — молвила она глухо. — Я вообще не пойму, что за виртуоз это снимал?.. Сюжета на каждую серию один миллиграмм и соплей на бидон!.. Наверное, бюджет три копейки на двадцать месяцев съемки, из них четыре пошли режиссеру!