Тайна башни (сборник)
Шрифт:
— Откуда он шел? — спросил инспектор. — Я хочу сказать, в каком направлении?
— Он шел по направлению от предместья Бушвейлер.
— А когда вы до этого видели поручика в последний раз?
— Да вот, когда он дней пять тому назад был у барона.
— Не казался ли он вам расстроенным, смущенным?
— Да, так мне, казалось. Но ведь старый барин тогда страшно набросился на него.
— Да, неужели? Откуда вы это знаете?
— Я слышала это, когда случайно проходила мимо дверей.
— Вы
— Да. Старый барин злорадно смеялся и говорил, что и не думает платить по карточным и пьяным долгам господина поручика — вот так он и сказал.
Инспектор торопливо сделал некоторые заметки, и затем снова обратился к девушке.
— Не произносил ли молодой поручик, угроз? — спросил он.
— Нет, он не сказал ни слова. Он сейчас же после этого рванул дверь и выбежал. Когда он проходил мимо кухни, я чистила серебро, я видела, что он бледен, как полотно.
Инспектор обратился опять к старику-лакею.
— На минутку, господин Мейнгардт, попрошу вас пойти со мной.
Они снова отправились в спальню, где вахмистр ждал у трупа. Инспектор указал на ценные вещи, лежавшие на ночном столике.
— Вот эти вещи мы нашли в карманах нашего барина. Носил ли он при себе еще что-нибудь?
— Да, — заявил старый лакей, — именно бумажник из красной кожи. В этом бумажнике находились разные бумаги, и, по моему мнению, там должна была находиться и выручка от продажи маленькой усадьбы, которую барин уступил городу. Но возможно, что он запер эти деньги в другом месте. Даже считаю это очень возможным.
— Как вы объясните исчезновение бумажника?
— Этого я не могу объяснить.
— А теперь, — начал инспектор, войдя в библиотечную комнату и заперев окно, — я опечатаю эти две комнаты. Я прошу вас позаботиться, чтобы и все другое оставалось в неприкосновенности, чтобы лестница и коридоры не выметались и чтобы сад быль закрыт.
Тщательно опечатав двери, он вместе с вахмистром оставил место ужасного злодеяния.
В то же самое время Курт фон Росла с легким сердцем вышел из своей квартиры и отправился в служебный кабинет полка.
Сегодня он вошел к командиру совершенно иным, чем несколько дней тому назад. С сияющими глазами, олицетворяя собою мужскую красоту и силу, он переступил порог, отдавая честь и звеня шпорами.
— Господин полковник, — начал он, — имею честь доложить, что теперь все мои обязательства приведены в полный порядок.
Серые глаза старика радостно заблистали, и ему стоило усилия, чтобы не обнять молодого человека.
— Вы можете дать мне в этом ваше честное слово? — спросил он.
— Так точно, даю честное слово, господин полковник!
— Благодарю вас. Вольно, господин поручик!
Он протянул ему обе руки и сказал с
— Рад от всей души, поздравляю вас, господин поручик! Не теряйте никогда из виду вашей цели, состоящей в том, чтобы быть и оставаться дельным офицером, и не забывайте того, что я говорил вам в прошлый раз!
Курт сбежал с лестницы, как резвый мальчик. Легкими шагами он направился к себе на квартиру. Он намеревался поспать несколько часов, пообедать в клубе и затем навестить свою невесту, свою Ирену.
Взяв в руки книгу и закурив папиросу, он прилег на диван.
Поручик прочитал лишь несколько страниц, потом отложил книгу в сторону и закрыл глаза.
Дивные сны ласкали его, сны о счастье и любви, о славе и почестях, сны, которые бывают только в блаженное, золотое время молодости.
Резкий звонок заставил его очнуться. Он стал протирать глаза и посмотрел на часы. Черт возьми, он проспал, три часа. В области желудка он ощутил некоторые позывы.
Раздался второй звонок. Почему это денщик не открывает дверей? Поручик сам пошел к двери.
К крайнему своему удивлению он увидел перед собою полкового адъютанта. Озадаченный Росла попросил его войти.
— Чем обязан удовольствию вашего визита? — спросил, он, предлагая адъютанту кресло, от которого тот, однако вежливо отказался.
— Меня привело к вам неприятное дело по службе, господин поручик, — серьезно ответил тот.
Курт посмотрел ему в лицо, ничего не понимая.
— В чем именно дело, позвольте осведомиться?
Адъютант в смущении откашлялся. Ему, очевидно, было тяжело приступить к исполнению возложенного на него поручения. Наконец, он медленно и серьезно заговорил:
— Господин поручик, у меня приказ отвести вас в подследственный арест.
Курт уставился на него, как на сумасшедшего. Бредил он, что ли? Он провел рукой по русым волосам. Потом лицо его залилось густой краской. Вся его гордость возмутилась.
— Милостивый государь! Что это значить? — вспылил он. — С каким правом...
— Сожалею, что не могу дать вам других разъяснений, — прервал его тот спокойно и с изысканной вежливостью.
— Не будете ли вы любезны отдать мне вашу шпагу?
Курт отшатнулся. В глазах его почернело — он чуть не упал. Что все это значило? Следующие минуты прошли для него, как во сне. Формальности быстро были улажены.
Потом он сошел за адъютантом с лестницы сам не свой.
У подъезда их ожидала полковая коляска, быстро помчавшаяся в полковой арестный дом...
В ужасном настроении мучительной неизвестности, чуть не сходя с ума от злости и подавленной ярости, Курт ожидал прихода военного следователя.
Час проходил за часом, и они казались одинокому вечностью. Наконец, открылась дверь, и давно жданный вошел в комнату.