Тайна башни (сборник)
Шрифт:
Темный проход озарился слабым светом, и можно было видеть конец лестницы, приставленной к краю отверстия, закрывавшегося спускной дверью.
Оба спустились вниз в какой-то узкий, темный подвал, закрыв за собою спускную дверь. Пробираясь ощупью вдоль сырой боковой стены, они осторожно двигались вперед, и наконец остановились.
Бурк зажег висевшую на стене лампу, при свете которой оказалось, что оба спутника пришли в большое подземное помещение, в котором не было никакой обстановки. Лишь у одной стены стоял некрашенный деревянный стол.
Старик свалил на этот стол свою ношу, и уселся на одном из разбросанных по полу пней, глубоко вздохнул и платком вытер пот со лба.
— Так, — сказал он, — я исполнил свое обещание, а вы теперь заплатите мне условленную цену.
— Он, вполне взрослый? — спросил Бурк.
— Надеюсь, вы останетесь довольны, — возразил старик. Затем он встал, быстро подошел к столу, и с быстротой молнии разрезал соломенную упаковку своей ноши.
Открылся труп мужчины
Бурк стал ощупывать его со всех сторон.
— Полагаю, что фабрикант скелетов не найдет поводов к замечаниям, — сказал он, — а ты доставил его сюда так, что опасаться нечего?
— Можете быть покойны, — засмеялся старик. — Вы знаете, что я один заведую мертвецкой. Никто не заметил, как я его взял оттуда. В самом ближайшем будущем я сумею доставить вам для ваших покупателей несколько женских и детских трупов. Главное дело в том, чтобы вы брали с доктора хорошую цену за товар, чтобы я не был обижен.
Старик еще не докончил своей фразы, как у стены в задней части подвала вдруг задвигались две тени, и сейчас же после этого Шерлок Холмс и Гарри Тэксон, давно уже ожидавшие здесь, выскочили из своей засады и с револьверами в руках набросились на Бурка и его товарища.
Тот и другой сразу окаменели от ужаса.
Они не успели еще очнуться, как сыщики наложили им наручники на кисти рук, повалили их на пол, и связали им также и ноги.
— Так, негодяи окаянные! — крикнул Шерлок Холмс, торжествующим взглядом смеривая лежавших на полу. — Теперь вы в наших руках, и теперь сначала говори ты, старый грешник, и сейчас же признайся, где ты украл труп! А с вами, Бурк, я поговорю потом!
— Пощадите, сударь, — лепетал старик, дрожа от страха, так как Бурк успел ему шепнуть имя напавших. — Я все скажу, что вы захотите знать, но только обещайте, что вы не предадите меня в руки полиции!
— Мое поведение будет зависеть от твоих показаний, — возразил Шерлок Холмс, — обещаний давать я не могу. Впрочем, вот мой старый приятель Бурк подтвердить тебе, что со мною можно спеться.
Старик приподнялся, как мог, и жалостным голосом начал говорить:
— Вы хотите знать, откуда я взял этот труп? Сударь, я взял его из мертвецкой приюта для нищих, смотрителем которого я состою, и у меня не было никаких дурных намерений. Он предназначался исключительно для научных целей и должен был быть доставлен, через посредство Тома Бурка, в руки одного человека, который из трупов умерших нищих изготовляет скелеты для продажи молодым медикам и врачебным институтам. Я не знал, что торговля трупами, которые предназначены только для научных целей, есть деяние наказуемое. Видите ли, сударь, я никогда и не подумал бы о том, чтобы красть трупы, если бы на эту мысль меня не навел в самом начале один врач, служащий уже долгие годы в нашем приюте в Шельтоне. Клянусь вам, один только д-р Фельпс виноват, что я, наполовину уже лежащий в гробу старик, согласился торговать трупами, имея от этого лишь очень скудный заработок.
— Д-р Фельпс? — спросил насторожившийся Шерлок Холмс. — А ну-ка Бурк, быть может, это брат того почтенного адвоката и нотариуса, которого лорд Реджинальд Глостер взял в защитники вашему приятелю Франку Смиту?
Бурк утвердительно кивнул головой.
— Гм! — задумчиво начал Шерлок Холмс. — Так, значит, этот господин, также как и его брат, весьма сомнительных достоинств господин. Послушайте, раскажите-ка мне, каким образом д-р Фельпс навел вас на мысль красть и торговать трупом? Мне интересно узнать это и подробно познакомиться с самим доктором уже потому, что Шельтон находится вблизи замка св. Роха, и что д-р Фельпс, если я не ошибаюсь, состоит домашним врачом лорда Глостера.
Старик при этих словах сыщика начал сильно волноваться.
— Да, да, сударь! — торопливо воскликнул он, и холодные, серые глаза его засверкали. — Д-р Фельпс состоит домашним врачом его сиятельства. Когда я вам расскажу, каким образом он навел меня на мысль торговать трупами, то вы попутно узнаете кое-что и о самом лорде, что может вам показаться достойным внимания. Как я уже сказал, я состою смотрителем приюта нищих в Шельтоне. Я в приюте всегда занимал какую-нибудь маленькую должность, и в то время, о котором идет речь, состоял смотрителем мертвецкой. По долгу службы я часто сталкивался с ассистентом старшего врача, д-ром Фельпсом, который почти единолично заботился о больных, так как сам старший врач мало о них беспокоился. Д-р Фельпс был человек очень ловкий, но злой, и, будучи сам по себе небогат, он постоянно выжидал случая быстро разбогатеть. В один прекрасный день ко мне явился д-р Фельпс и под строгим секретом рассказал мне, что некто, пока не желающий назвать себя, желает овладеть детским трупом, что нужно мальчика лет четырех-пяти, блондина, Я сейчас же догадался, что труп этот нужен не для вскрытия или чего-нибудь в этом роде, иначе доктору не надо было бы соблюдать такую осторожность и таинственность. Если бы это было так, то старшему врачу, д-ру Джонсону, стоило бы только сказать несколько слов управляющему приютом, и заплатить родителям ребенка какую-нибудь мелочь — шиллингов десять-двенадцать — за их согласие, и все затруднения были бы устранены. А д-р Фельпс напирал на то, что во всей этой истории надо строго сохранять тайну. Я, кажется, уже сказал, что мне за мое содействие было обещано десять фунтов. Эта высокая плата меня немного испугала, так как до этого за мои услуги мне платили очень скудно. Затем я спрашивал себя, каким образом я сумею заслужить эти деньги? Наш приют — учреждение маленькое, где не часто умирали, и, вероятно, пришлось бы ожидать очень долго, пока под моим наблюдением будет находиться ребенок, соответствовавший предъявленным требованиям. Когда я об этом заявил д-ру Фельпсу, он как-то странно сбоку посмотрел на меня, и спросил, давно ли я уже не ходил в больничное отделение приюта? — Недавно только, — ответил я, — еще сегодня утром. — Ну, — возразил он, — тогда вы там наверно видели маленького мальчика, лежащего в бреду, ребенка именно такого возраста и роста, с тем же цветом кожи и волос, как мне нужно? — Я ответил утвердительно, так как в больничном отделении действительно лежал такой мальчик. То был круглый сирота, не имевший никого близкого. Его родители, как говорили, были родом из Северной Ирландии или из Уэльса. Они работали на юге на болотистых пастбищах между берегом моря и портом Гридлэй, и оба умерли, муж в каком-нибудь сарае или под забором, а жена — у нас в приюте. Когда привезли ее к нам, она уже была настолько больна, что не могла указать ни имени, ни родины, и при расспросах об этом только один раз подняла палец и указала на запад, чтобы пояснить, откуда она взялась. Через короткое время лихорадка схватила и их ребенка. То был хорошенький маленький мальчик, с голубыми глазами и слегка вьющимися русыми, почти золотистыми волосами. Так вот, доктор мне и напомнил об этом мальчике. — Но ведь он выздоровеет, — сказал я в удивлении, — он еще нашими костями будет сбивать орехи с деревьев! — Доктор насмешливо улыбнулся. — О, — сказал он, — я убежден, что он уже не поправится. — Я в удивлении посмотрел на доктора, он как-то смутился и ушел. Вечером он вернулся и пригласил меня на кружку пива в близлежащую пивную. Ну-с, и вот, в отдельной комнате трактира, за стаканом грога, дело было обставлено. Д-р Фельпс убеждал меня в том, что мальчик умрет от лихорадки, и мое участие в этом деле заранее было определено. На случай, если бы мальчик помер, а в этом заранее был уверен д-р Фельпс, то на мне лежала обязанность устроить так, чтобы похоронен был лишь пустой гроб — это было нетрудно — другими словами, в убогий гробик, сколоченный из шести досок, я должен был положить мешок с землей и заполнить гроб соломой и тряпками, во избежание шума.
— И вы пошли на это? — спросил Шерлок Холмс немного нетерпеливо, ожидая конца повествования старика.
— Видите ли, я не сейчас согласился, — возразил старик, — хотя, мне легко было устроить это дело, если только мне самому будет предоставлено завинтить крышку гроба. А добиться этого тоже было нетрудно. Дело в том, что столяр, который исполнял подряд по поставке гробов, привозил их обыкновенно вечером, а его служащие охотно предоставляли мне завинчивать гробы. Потому и было легко устроить так, что гроб был похоронен без трупа и что труп попал в руки ассистента старшего врача.
— Но вы тем не менее колебались? – спросил великий сыщик.
— Да, все-таки. Меня останавливали два вопроса: во-первых, для чего требовался труп? И во-вторых, откуда доктор знал, что мальчик наверно помрет? По поводу первого вопроса я несколько раз допытывался у доктора, но ничего определенного не узнал; уж только тогда, когда он увидел, что я не соглашался смело идти на это дело, и когда я припер его к стенке, он, наконец, сознался, что, мол, какому-то знатному барину нужен был мертвый ребонок, чтобы выдать его за другого, препятствовавшего ему получить большое наследство, причем на няню того мальчика возлагалась обязанность совершить подмену. А на второй вопрос он ответил, что он убежден в том, что мальчик не поправится, и чтобы я де не вмешивался не в свои дела.
— Негодяй окаянный! — не выдержал Гарри. Начальник бросил ему укоряющий взгляд.
— Рассказывайте дальше! — торопил он старика. — Что же, вы исполнили желание доктора или нет?
— Исполнил, — продолжал старик. — После долгих уговоров я согласился за двенадцать фунтов, из коих половина была уплачена вперед, сделать то, что от меня требовали, и только еще потом я заставил доктора дать мне еще двадцать фунтов, но не в виде вознаграждения за участие в гнусности, которую да простить мне Господь, а оттого, что я боялся законной кары и хотел убраться как можно дальше из Шельтона. Я не удивился, когда в один прекрасный день явился больничный сторож с тем, чтобы передать мне труп нищего мальчика, умершего с тот день утром. Я помог ему снести труп в сарай, где уж никто о нем не заботился, и где даже обычный осмотр не был произведен, так как уже ранним утром д-р Фельпс успел сделать обход и установить причину смерти, написав надлежащее свидетельство еще в тот же самый вечер, — продолжал старик. — После захода солнца доктор принес мне два мешка. В один из них мы уложили труп мальчика, который после наступления темноты из сарая, носившего название мертвецкой, был вынесен на открытую дорогу, ведущую от заднего крыльца приюта к окраине города. Там труп положили под сидение экипажа д-ра Фельпса, доктор уплатил мне остаток условленной суммы и уехал. Другой мешок я наполнил землей и положил его в гробик, крышку которого я сам завинтил. На ночь я оставил гробик в сарае. Вот и все, что я знаю в этом деле.