Тайна болезни и смерти Пушкина

Костин Александр Георгиевич

<Адрес:> Александру Сергеевичу Пушкину.

<Перевод:>

Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, е<го> п<ревосходительства> Д.Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютором великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена.

Непременный секретарь граф И. Борх.

Тот факт, что автором «Пасквиля» является сам Пушкин, ныне уже не вызывает никаких сомнений у серьезных исследователей, к коим, на наш взгляд, следует отнести прежде всего писателя Анатолия Королева, академика Николая Петракова и бывшего преподавателя Литинститута Андрея Лисунова, которые практически одновременно, но независимо друг от друга, пришли к данному заключению. Вот их аргументы в «пользу» авторства Пушкина:

Во-первых, на это указывает круг лиц, которые утром 4

ноября 1836 года получили в двойном конверте указанный «пасквиль». Получатели диплома это близкие друзья Пушкина, вот их имена: вдова историка Н.М. Карамзина, поэт, граф Вяземский, граф Виельгорский, дочь фельдмаршала Кутузова – Е.М. Хитрово, княгиня Васильчикова (для графа, поэта Соллогуба, у которой он квартировал) и барон К.О. Россет. Почему анонимный «недоброжелатель», сочинивший оскорбительный для Пушкина «пасквиль», направил его не к недругам поэта, которые моментально разнесли бы эту весть по всему Петербургу, а именно к его друзьям, да еще в двойном конверте, с «прицелом» на то, что большинство из них вернется к Пушкину?

Здесь расчет был очень простым. Поскольку внутри вскрываемого конверта находился второй, с запечатанным в нем «пасквилем» и адресованный Пушкину, то друзья сразу догадаются, что затевается что-то неладное против поэта и начнут действовать в его пользу. Так и получилось. Вяземский и Карамзина послания уничтожили, не читая. Е.М. Хитрово, не вскрывая конверта, переслала его Пушкину, Россет конверт распечатал, прочел и сообщил об этом Пушкину. Виельгорский оставил конверт у себя, передав его позднее (после смерти Пушкина) на дознание в Третье отделение, почему оно и сохранилось до наших дней. Соллогуб, взяв полученный конверт, поехал с ним прямо к Пушкину. Естественно, и сам Пушкин «получил» диплом (итого – всего их семь). Впоследствии выяснится, что писем было восемь, последнее было направлено графу К.В. Нессельроде, а фактически графине Марии Дмитриевне Нессельроде, в салоне которой завсегдатаями были недоброжелатели поэта.

Как видим, замысел поэта начал удаваться – уже утром 4 ноября половина дипломов была уничтожена, и факт постыдного оскорбления поэта не вышел из узкого круга близких людей.

Во-вторых, секрет пушкинской мистификации скрыт в перечне получателей диплома, вернее в их возрасте и некоторых деталях адресов, где указывались тонкие подробности, которые могли быть известны лишь человеку, постоянно посещавшему адресатов. Возраст адресатов весьма своеобразные: почтенной Карамзиной – 56 лет, Вяземскому – 44 года, Виельгорскому – 48 лет, уважаемой Е.М. Хитрово – 53 года и только два адресата в списке очень молодые люди: это барон Россет и граф Соллогуб. Первому – 26, второму и вовсе – 22 года.

С точки зрения «анонимного» автора «пасквиля» появление в списке достопочтенных людей и уважаемых матрон молодых адресатов – нонсенс, но для истинного автора – все закономерно. Пушкин, втягивая Дантеса в поединок, заранее включил в список тех, кого наметил в секунданты на будущей дуэли. И Россет и Соллогуб, будучи близкими друзьями своего кумира, не любили Дантеса. Их преданность Пушкину и горячие эмоции при получении оскорбительного диплома – гарантия того, что они согласятся на роль секундантов. И выбор Пушкина оказался безупречным, – когда он предложил своим молодым избранникам и стать секундантами на дуэли с Дантесом, они ни минуты не колебались, хотя прекрасно знали, что им за участие в дуэли грозила виселица. Правда, барон Россет согласился быть секундантом лишь непосредственно на месте дуэли, но попросил освободить его от составления необходимых при этом бумаг, после чего Пушкин предпочел взять в дело графа Соллогуба.

В-третьих, авторство Пушкина выдает способ оформления послания, отдельные детали которого могли принадлежать только руке поэта. Конверт с самим дипломом был запечатан сургучной печатью, на которой без труда можно было прочесть инициалы поэта по-русски (А и П) и по-французски (АР). Учитывая, что письмо написано по-французски, последние буквы можно было прочесть как начальные от «Alexandre Pouchkine». Кроме того, печать содержала изображение ветки акации и циркуля – массонские символы, причем ветка акции считается самым главным символом «вольных каменщиков». Мало того, оформление печати по этому признаку было согласовано с тайным содержанием самого диплома, о чем речь впереди.

Пушкин, как известно, был «вольным каменщиком» – во всяком случае, он не только никогда не отказывался от этого, когда заходила речь о его масонстве, но и оставил прямые подтверждения своей причастности к масонству. И хотя Пушкин пробыл членом ложи недолго, центральную легенду масонства – легенду о Хираме – он не мог не знать: эта история является стержнем обучения вступившего в орден. Кратко, суть легенды о Хираме заключается в следующем.

При строительстве храма Соломона всеми работами руководил архитектор Хирам. Он не только был весьма образован и постиг сокровенные тайны природы, но и был умелым организатором. Хирам разделил всех рабочих и по профессиональному признаку (обрабатывающих дерево, камень и металл), и, в соответствии с познаниями, внутри каждой професии: на учеников, подмастерьев (товарищей) и тех, кто ими управлял, – мастеров. Знание давало возможность перейти из нижшего разряда в высший. Нашлись такие, кто захотел перейти в высший разряд, не обладая достаточными знаниями: три товарища решили насильно заставить Хирама выдать им тайный пароль мастеров. Хирам отказался выдать тайну, ответив каждому из них, чго только знание дает возможность узнать ее. Они убили его и засыпали труп мусором, а утром отнесли в лес и закопали. Соломон послал мастеров на поиски пропавшего архитектора, и они нашли его благодаря ветке акации, указавшей на могилу Хирама. Убийца Хирама был пойман и убит, двое других покончили с собой; головы всех троих принесли царю.

Главная мысль легенды: смерть есть дверь к жизни. «Акация… – символ связи, соединяющей Видимое с Невидимым, нашу жизнь с следующей за нею, – объяснял Папюс, одни из лучших масонов-популяризаторов, – одним словом – это залог бессмертия. Тело Хирама разлаагется, но над ним поднимется ветвь, имеющая цвет Надежды, указывающий, что не все кончено». Хирам готов «лучше умереть, чем выдать свою тайну, и вследствие этого он становится бессмертным».

То же самое и Пушкин, веткой акации в печатке он подтверждает основную мысль легенды о Хираме, что он также готов умереть, но тайну своего ухода не выдал. Вернее, зашифровал ее так, что и после 175 лет со дня смерти она для многих, по-прежнему, остается тайной за семью печатями.

Ветка акации стала на масонском символическом языке важнейшим символом и паролем, а глава книги Папюса, рассматривающая легенду о Хираме, начинается с фразы «акация мне известна», а закачивается ее расшифровкой; «бессмертие мне известно». Пушкин, веткой акации опечатывая «пасквиль» (теперь мы можем в любом контексте брать это слово в кавычки), подтверждал свое авторство, с одной стороны, и свое бессмертие, с другой [196] .

Анонимный диплом наделяется приметами обратного адреса, поэтому для большей убедительности имя Пушкина на обороте диплома пишется по-русски, но как бы с иностранным акцентом, то есть с заметной ошибкой в согласовании окончаний, несуразность которой сразу же бросается в глаза: АЛЕКСАНДРИ СЕРГЕИЧУ ПУШКИНУ. Затем это демонстративная ошибка также демонстративно исправлена, к букве «И» пририсована жирная черта: аноним-«иностранец» исправлял «Александри» на «Александру». Это исправление имеется на двух дошедших до нас дипломах; можно предположить, что и утраченные шесть «пасквилей» имели те же поправки. Отсюда вывод, что эта «ошибка» была намеренно повторена на всех конвертах, а значит, она сделана Пушкиным преднамеренно. Для тайного врага – факт совершенно невероятный. С какой целью пишущий будет так упорно (семь раз!) ошибаться и исправлять себя в одном и том же месте? Но самое главное, зачем понадобилось бы врагу, написавшему текст диплома по-французски без единой ошибки, вдруг накарябать на обороте той же бумаги имя Пушкина русским буквами? Весь светский Петербург прекрасно говорил, читал и писал по-французски. Никто из перечисленных адресатов не нуждался в подобной предусмотрительности. Однако для сфабрикованной улики такая нелогичная смена языка на обороте диплома была просто необходима. Только так, через демонстративную ошибку в элементарном написании имени Пушкина надпись выдавала в авторе иностранца, чужака, плохо владеющего письменным русским. Одним словом, подправленная таким образом бумага уже вполне годилась для дискредитации иностранца в лице голландского посланца Геккерна.

196

Масонство (франкмасонство) (от фрацузского franc macon – вольный каменщик), религиозно-этическое движение, возникло в начале XVIII века в Великобритании, распространилось во многих странах, в том числе в России. Название, организация (объединение в ложи) заимствованы масонами от средневековых цехов (братств) строителей-каменщиков, отчасти от средневековых рыцарских и мистических орденов. Сложная система обрядности и условных знаков прикрывала обычно самые невинные формы благотворительности и культурно-просветительной работы, но иногда служила для маскировки и конспирации деятельности чисто революционных обществ. Пушкин состоял членом кишиневской масонской ложи «Овидий», руководимой П.С. Пущиным и отчасти связанной с Союзом благоденствия. Все русские масонские ложи, некоторое время терпимые правительством, были закрыты в 1812 году.

Демонстрируя позже сохраненный диплом типографу М.Л. Яковлеву (лицейский товарищ Пушкина), Пушкин услышал то, что хотел услышать: «Это бумага нерусского производства, облагаемая высокой пошлиной, и, скорее всего, принадлежит какому-то из иностранных дипломатов». Лицейский товарищ подтвердит все, что угодно Пушкину, который исполнил «пасквиль» на бумаге, изготовленной по его специальному заказу на Бумажной фабрике Полотняного Завода. Более года назад Наталья Николаевна обратилась к брату Дмитрию Николаевичу Гончарову с письмом, в котором, в частности, писала: «Мой муж поручает мне, дорогой Дмитрий, просить тебя сделать ему одолжение и изготовить для него 85 стоп бумаги по образцу, который я тебе посылаю… Она ему крайне нужна и как можно скорее… Прошу тебя, дорогой и любезный брат, не отказать нам, если просьба… не представит для тебя никаких затруднений…»