Тайна ее поцелуя

Рэндол Анна

Но ее признание, что она изучала «Камасутру»… О, тут он не знал, смеяться ли ему или ужасаться.

Беннет вышел из гостиной и направился в бальный зал.

Мари заявила, что справится с последствиями любовной связи. Но если это случится… Он представил, как она рыдает в своей комнате, наконец-то осознав, к чему привел такой ее выбор.

Что, если она потом встретит мужчину, за которого захочет выйти замуж? Она всю жизнь будет проклинать свою непредусмотрительность и сожалеть о том,

что произошло.

Но что, если она права? Не был ли он глупцом, защищавшим ее от самой себя?

Нет-нет, все правильно. Он поступает правильно.

Майор окинул взглядом бальный зал. Ни одного яркого алого платья. И он начал беспокоиться. Где же она?

Беннет пошел к саду; на вопросы же некоторых гостей отвечал, лишь пожимая плечами. «Проявлять трусость — это на Мари не похоже», — думал он. Конечно, она бы встретила вопросительные взгляды женщин, подняв голову, а не сбежала бы в сад.

Но майор все же осмотрел сад, спугнув несколько влюбленных парочек. А вот Мари тут не оказалось.

Все больше волнуясь, Беннет снова оглядел зал. Однако Мари не появлялась. Было весьма сомнительно, что кто-то силой увез ее отсюда. Но все же он не исключал похищение или обман. Исчерпав все предположения, он даже отважился пробраться сквозь толпу женщин, болтавших у комнаты отдыха.

Ее отец!.. Может быть, с ним что-то случилось?

Беннет нашел его в комнате для игр. Сэр Реджинальд беседовал с каким-то мужчиной. Майор подошел к ним, и собеседник сэра Реджинальда тотчас удалился.

— А, майор… Удачным ли было ваше отступление?

Беннет улыбнулся. Хотя ему очень хотелось схватить старика за плечи и встряхнуть хорошенько. Почему он не следил за дочерью?!

— Сэр, я ищу Мари. Сейчас наша очередь танцевать.

Сэр Реджинальд поставил рюмку с бренди на подлокотник кресла.

— Но ее здесь нет…

Беннет с трудом сохранял самообладание.

— Я и не ожидал увидеть ее в этой комнате.

Старик пожал плечами и пробормотал:

— Даже не знаю, что вам сказать… Возможно, она уехала домой. Неважно себя почувствовала. Она еще дома выглядела немного усталой.

— И вы позволили ей вернуться домой без сопровождающих?!

Слова эти прозвучали как львиный рык.

Сэр Реджинальд в удивлении заморгал — как будто ему даже в голову не приходило, что можно было поступить иначе.

— Она может сама о себе позаботиться, — ответил он наконец.

Беннет тяжко вздохнул.

— Но на чем же она уехала?

Сэр Реджинальд, казалось, смутился.

— Ну… полагаю, она уехала в нашей карете. О, так мы же приехали не в своей карете… Тогда, наверное, в карете посла.

Беннет поспешил уйти. Было ясно: с Мари что-то произошло. Но если она заболела, то почему не подождала его? Почему по крайней мере не оставила записку? Возможно, она услышала кое-что из того, что он сказал о ней Талату, — но ведь он не сказал ничего такого, что могло бы расстроить ее. Правда, Талат казался крайне возбужденным, но и он не говорил ничего, что заставило бы ее сбежать.

Майор попытался успокоиться — волнение, путавшее его мысли, сейчас только вредило. И он твердо решил, что найдет Мари. Непременно найдет.

Чтобы снова не пробираться через зал, Беннет сократил путь и вышел через боковую дверь, ведущую в конюшни. Расспросив конюхов, он узнал, что карета посла все еще в резиденции и за последний час не уехал ни один экипаж. Однако при дальнейших расспросах один из грумов вспомнил, что из дома вышла какая-то женщина.

О чем, черт ее побери, она думала?! Ведь знала же, что ее жизнь в опасности. Почему она сбежала? Их «беседа» в кабинете вроде бы доставляла ей удовольствие… Причем именно она все это затеяла. Значит, не должна была сбежать, но почему-то сбежала…

Темнота черным саваном укутала улицы. Ни один фонарь не освещал ему путь. Только случайный огонек из раскрытого окна падал на дорогу, по которой он шел сейчас к ее дому. Должно быть, кто-то угрожал ей. Это единственное объяснение. Но почему она не обратилась к нему?

Он знал, что она сердилась на него из-за Вурта, но думал, что теперь-то Мари поняла, что у него не было выбора. Думал, что она доверяла ему.

Но ведь он тоже был уверен, что София доверяла ему, а она четыре года скрывала от него свою тайну.

Беннет ускорил шаг; теперь он почти бежал и вскоре стал задыхаться.

Добравшись до дома Мари, он даже не постучал — сразу прошел через главный холл в женскую половину дома. Когда он вошел туда, горничная вскочила на ноги, и пяльцы, на которых она вышивала, выпали из ее рук.

— Мари здесь? — спросил майор.

Ашилла покачала головой:

— Нет, она уехала.

Он вздохнул с облегчением. И в то же время его охватил гнев. Ей следовало иметь побольше здравого смысла и не идти домой без охраны! Но по крайней мере она была жива.

— Куда она поехала?

Ашилла подобрала с пола свое вышивание и прижала его к груди.

— Не думаю, что мне позволено об этом сказать.

Беннет тяжело вздохнул. При других обстоятельствах он бы не упрекал горничную за преданность, но ведь ее хозяйку могли убить!

— Но ты же знаешь, что я — защитник Мари, а ее жизнь в опасности. Где она?

Ашилла побледнела.

— Госпожа велела Селиму приготовить карету. Она хотела, чтобы он отвез ее в дом Исада-паши. У нее для него какие-то сведения.