Тайна генерала, или Заколдованный цветок
Шрифт:
Вопросов возникло больше чем ответов. Я не была готова отдаться на волю чувств ни о чём не думая. В этот раз хотелось бы не быть обманутой.
Но как бы проверить, как ко мне на самом деле относится Берилл? Вдруг он тот, кому суждено полюбить меня и снять колдовство феи?
Весь путь мы торопились как могли. К вечеру Карминита совсем была без ног. На привале, пока Берилл расчищал место для костра, она села на бревно и посмотрела на меня извиняющимся взглядом.
— Боюсь, я не смогу сегодня помочь с хворостом.
— Ничего, последи за господином Ясписом, — ответила
Мне всё равно хотелось побыть одной, не смотреть в широкую спину Берилла, не думать о колдовстве, любви и чувствах. Возможно, если отойду подальше, то и мысли придут в порядок.
И действительно, чуть поодаль от места стоянки я становилась спокойней. Правда, воздух вокруг похолодел, словно я удалялась от источника тепла.
За очередным деревом я увидела нечто странное. Большой чёрный валун споловину человеческого роста. Больше камней вокруг не было, до гор тоже должно было быть далеко, так что как он тут оказался — загадка. Я подошла к загадочному камню ближе, чтобы рассмотреть его.
— Агата! — раздался недалеко голос Берилла. — Я же буквально утром просил вас не влипать ни во что.
— Я вполне справляюсь с выполнением просьбы, — ответила я. — Вокруг ничего опасного, насколько я могу судить.
— В том и дело, что не можешь! — вдруг накричал на меня Берилл. — Ты же совсем ничего не знаешь, как слепой котёнок!
Он подошёл ближе и навис надо мной. Неожиданно меня задели его слова, я вспылила:
— Так объясняли бы заранее! — вздёрнула я подбородок. — Мне уже и шагу ступить нельзя! Я вполне вижу отсюда спину Карминиты, я не ушла далеко.
— Ты совсем не понимаешь? — его взгляд потемнел. — Стоило хотя бы предупредить, в какую сторону ты ушла. Не думала, что о тебе могут волноваться?
Он сейчас говорил о Кармините? Или…
— Например, вы? — спросила, а сама пыталась прочесть ответ в его глазах.
— И я тоже, — его гнев смягчился, а взгляд упал на мои губы.
— Берилл, — выдохнула я. Сердце бешено колотилось, я боялась ответа, но всё равно решила спросить: — Как вы относитесь ко мне?
Глава 22
Его челюсть сжалась, а взгляд потемнел. Он отошёл на шаг и сквозь сцепленные зубы ответил:
— Не уверен, что вы хотите знать ответ сейчас. Вернёмся к костру.
Я отвернулась, чтобы не видеть лицо Берилла. Мне казалось, теперь он смотрел на меня как на недалёкую. Трольский потрох! Не надо было спрашивать. Какой же глупой я сейчас себя чувствовала.
От злости и расстройства пнула камень. Он раскололся на две неровные половины. Из разлома повалил чёрный дым.
Берилл схватил меня за плечи и заставил отойти подальше.
— Агата! — прорычал он.
Отругал одним именем. Да я и сама понимала, что опять во что-то вляпалась. В отличие от ситуации с колдуном, сама.
От расколотого камня слышалось шипение и звук, как будто сдавленным горлом кто-то сипел «О-о-о». Дым из чёрного стал серым, более разреженным, а потом закончился. И… ничего больше не произошло.
Ещё пару секунд мы ждали, а потом Берилл отпустил мои плечи, которые до этого крепко сжимал.
— Не подходите и не касайтесь камня, — приказал он, хотя я и так не собиралась этого делать. — Найдём другое место ночлега.
Мы вернулись к Кармините в молчании. Она пыталась успокоить беснующегося ежа. Господин Яспис вновь пытался сбежать.
— Почувствовал колдовство, — прокомментировал действия зверька Берилл. — Жаль, что он не может нам ничего рассказать.
Ёж несколько раз недовольно фыркнул.
Чем дальше отходили от камня, тем спокойней вёл себя Яспис. Наконец, мы выбрали новое место ночлега и остановились. Я чувствовала за собой вину и поэтому вызвалась помочь с розжигом костра. Благо, что собранный хворост не выкинула и могла приступить практически сразу. Берилл пока готовил лежанки для сна, а Карминита собирала ещё хворост.
Я положила трут на хворост, взяла в руки кремень и кресало, чиркнула. Ничего. Чиркнула ещё пару раз, но выбитые искры угасло ветерком. Спустя попыток тридцать у меня начало получаться выбивать хорошие искры. Но хворост всё равно не хотел разгораться. Тогда я вспомнила о том, что всё равно хотела избавиться от писем. Почему не сделать это сейчас.
Я взяла первое попавшееся и специально не стала открывать, чтобы не расстраиваться, не вспоминать. Искра быстро его зажгла, а потом огонь перешёл на хворост. Спустя непродолжительное время я уже сидела напротив разгоревшегося костра и медленно скармливала ему остальные письма, глядя на то, как они быстро чернеют и тают в пламени.
Когда осталось три письма, я всё же открыла одно, поддавшись искушению взглянуть на почерк того, в кого была влюблена, в последний раз. Глаза заскользили по строчкам.
«Когда я писал вам первое письмо, то и подумать не мог, что наша переписка продлится так долго. И вот, мы возвращаемся с победой, и наша личная встреча уже не кажется такой далёкой и сказочной.
Агата… я действительно хочу увидеть вас. Я не представлял, что возможно так близко знать человека лишь по переписке. Знать и любить заранее, до первой встречи.
Вы скажете, что это глупость — влюбиться в слова… Но как тогда назвать это чувство? Чувство тоски от невозможности оказаться рядом, желание узнавать о вас всё больше, заглянуть в ваши глаза, говорить с вами каждый день, всю жизнь…
Агата, я сам себе устроил западню и попался. Не знаю, что будет дальше, но помните: я всегда был с вами искренен…»
Я вытянула руку с письмом, но застыла, не решаясь отпустить его в огонь. Слуха достигли тяжёлые шаги, приближающиеся ко мне. Берилл. Рука дрогнула, и письмо полетело в огонь. Но прежде чем оно коснулось пламени и загорелось, Берилл перехватил его.
Я в недоумении взглянула на него. На лице Берилла промелькнула тень, словно он грустил, а потом он улыбнулся одним уголком губ.
— Если вы всё равно хотите это сжечь, давайте завтра. Зачем тратить весь розжиг в один день?
— Вы правы, — я опять почувствовала себя глупо.