Тайна глубин
Шрифт:
В один из вечеров, когда Дима забежал домой только для того, чтобы поесть, он остановился на пороге как вкопанный – за столом, как ни в чем не бывало, сидел отец. Он прекрасно выглядел, холеное лицо с золотистым загаром, дорогой костюм и большой, красивый чемодан у двери, указывали на тихую, обеспеченную жизнь в довольстве и неге, которую он проводил в течении этих шести месяцев. На вешалке, рядом со старой курткой матери, которую та, прячась от соседей, принесла с помойки и выстирала, когда наступили холода, висело кашемировое пальто, источающее запах дорогого французского одеколона. Мать выглядела старухой рядом с этим холеным франтом. Ее грудь и шея, обоженная до самых скул, которую она тщательно закрывала, едва зажила, красуясь красными пятнами вокруг лица, на удивление оставшегося почти нетронутым. Но и лицо выглядело изможденным, усталым и постаревшим.
– Мама! В чем дело! – обратился Дима к матери, не глядя на отца – что этот человек делает в нашем доме?
– Этот человек – твой отец – вмешался обиженно Олег Львович.
– Производителей отцами не называют! – бросил, не глядя на него, Дима.
– Сын, не надо так! – мягко попыталась вступиться мать.
– Что ж, похоже я зря старался, восстанавливая эти обгоревшие обломки и вляпался в долги «по самые уши», за что меня поставили на счетчик!… Я делал это не для него, а для тебя, – не выдержав, бросил Дима, демонстративно глядя только на мать – ради него я бы и пальцем не шевельнул! Лучше бы я жил на помойке или на пожарище! Или уехал бы к деду. Похоже, мне придется искать другое место для ночлега!
Паренек резко развернулся и выбежал из дома. До встречи он собирался после ужина вновь идти на станцию разгружать вагоны, так как в доме не осталось ни копейки, но в этот момент он не мог думать ни о деньгах, которые должен был опять нести назавтра соседу, ни о еде. Дима побежал по улице, сам не зная куда.
Услышав о долге, Ксения Олеговна поняла, куда исчезали деньги все это время, и почему сын так надрывался, хватаясь за всякую возможность заработать. Не глядя на мужа, она выбежала за сыном, который словно испарился за порогом. Оглядев пустую улицу, женщина снова вошла в дом, прошла в комнату сына и начала рыться в бумагах, чего прежде никогда себе не позволяла. Записи не пришлось искать долго – они лежали под матрацем, на котором Дима спал, прямо на полу. Дорогую мебель из дома вынесли «мстители» еще до пожара, а простую железную кровать, на которой спал Дима сразу после пожара, он отдал матери, зная, что она не сможет встать с пола самостоятельно. Для себя не решился покупать кровать, устроившись на матраце на полу, так как «добрый сосед» тщательно следил за каждой покупкой в доме.
Просмотрев записи, Ксения Олеговна молча протянула их мужу. Тот просмотрел, затем рявкнул:
– Вот подлец! Димка же давно отдал ему все! Даже с процентами! Почему ты не поговорила с Гришкой?!
– Я слышу об этом впервые – ответила Ксения Олеговна обиженно – но не кажется ли тебе, что мы и так слишком много проблем решили без тебя?! Проблем, которые создали не мы. Не Дима и не я…
– Ладно, я схожу, прямо сейчас к Гришке. Пусть он мне все объяснит! – бросил гордо Олег Львович и, подойдя к двери, накинул пальто.
Увидев куртку на самодельной вешалке, мужчина передернул плечами.
– А это что за тряпка?
– Это то, что ты оставил жене и сыну – парировала женщина.
Она все еще не могла решить, должна ли простить мужу все зло, которое он причинил ей и сыну. Ведь он не просил прощения и, похоже, не собирался. Олег Львович явился в дом как званный гость, удивился, что дом так сильно изменился, узнал о пожаре и только произнес:
– Мне жаль, что все так случилось, я не мог узнавать новости, ведь тогда бы они нашли меня…
– Тебе было безразлично, что они легко нашли нас… – с горечью заметила женщина.
– Нет, что ты… – начал оправдываться муж – я не предполагал даже, что они на подобное способны!
– Да, конечно, поэтому ты убежал от них за границу… – язвительно заметила Ксения Олеговна.
– А откуда ты знаешь, что я из-за границы?! – удивился Олег Львович.
– Догадалась – вздохнула устало женщина.
– Ну, ты разве не напоишь меня чаем? – перевел разговор мужчина, – ты же должна и врага накормить…
Ксения Олеговна никогда в жизни не испытывала большего желания выставить этого человека из дома, видя его наглость и злоупотребление ее принципами. Но в этот момент она поймала его испуганный, почти затравленный взгляд, который тот мгновенно спрятал, переведя глаза на окно, и остановила уже готовую вырваться жесткую фразу:
«Вон из моего дома. Твоего здесь не осталось ничего и я ничего тебе не должна!»
Ксения Олеговна вдруг поняла, что он просто прикрывает свой страх этой бравадой, и решила подождать с резкими высказываниями, действительно исполнив место, которое он ей напомнил. «Если враг твой голоден, накорми его…»5, по принципу «и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два»6. Муж действительно поступил с ней и ее сыном как враг – отдав на растерзание тем, кто его ненавидел. Как сказали люди в масках, которые пришли мстить: «Ваш муж подставил вас, но это ваша проблема»! И теперь Ксения Олеговна могла по полному праву поступить с ним как с врагом.
Она посадила мужа за стол, отдав ему свою порцию ужина. Олег Львович не предполагал, на какую жертву пошла больная женщина, оставшись без ужина ради него, и не мог оценить эту жертву. Но Ксения Олеговна и не ждала, чтобы он оценил ее. Она сделала это перед Богом и ради Бога, освободившись от привязанности к оценке людской. Это была ее тайна, которая связывала ее с Богом7 и только от Него женщина ждала ответа и поддержки ее действий.
Но сесть с ним за стол женщина не могла по двум причинам – ей не осталось пищи, так как она приготовила на ужин последнее, что было в доме. А вторая причина – она не могла побороть яркого чувства, что, садясь за стол вместе с ним – она участвует в его делах и согласна с тем, что он сделал по отношению к ней и Диме. С этой мыслью женщина не могла согласиться. Поэтому, поставив пищу на стол, Ксения Олеговна присела в сторонке на самодельный, корявый табурет, который Дима сколотил сам из остатков дерева, содранного с обгоревшей крыши, чтобы не покупать. Женщина не расспрашивала, где муж жил все это время, предполагая, что он обитал у своего двоюродного брата во Франции, судя по импортному пальто и чемодану. Ей не хотелось слышать, как удачно шли его дела за рубежом, как он преуспел,… ведь именно это муж сообщал всем своим видом, явившись нежданно-негаданно в дом, который без предупреждения покинул пол года назад. В момент, когда отец заканчивал трапезу, прошедшую в полном молчании, вошел Дима, убежав после резкой тирады.
Конец ознакомительного фрагмента.