Тайна храма
Шрифт:
Автомобиль съехал с асфальтированной дороги и несколько минут трясся почти по бездорожью, уходящему в пустыню.
— Приехали, — весело продекламировал Дорохов, открывая перед женщиной скрипучую дверь автомобиля.
В сумерках перед Эммой предстала стоянка, состоящая из нескольких десятков палаток темного цвета. Вокруг них бродили козы, и лежали верблюды. Навстречу им выскочил высокий улыбающийся мужчина в черном балахоне и белом платке на голове, перехваченным двумя черными кольцами.
Они дружески обнялись с Дороховым, после чего мужчина, не обращая внимания на Эмму, повел гостя к большой, покрытой черными
В палатке, устланной шкурами и коврами, горел небольшой очаг, тускло освещая помещение. Дорохов и бедуин о чем-то шептались. Терпение женщины было на исходе, но тут Виктор, жестом показывая на собеседника, торжественно произнес:
— Сагиб, глава этого племени приветствует тебя.
Бедуин слегка кивнул головой и направился к выходу из палатки.
— Сагиб хочет показать свои владения, — шепнул Дорохов, следуя за хозяином и увлекая за собой Эмму.
На стоянке насчитывалось три десятка палаток, и дюжина из них предназначалась туристам. В центре палаточного городка стоял большой навес.
— Здесь проходят концерты для туристов и импровизированные свадьбы, — перевел слова Сагиба Виктор.
Отойдя от палаток метров на двадцать, они подошли к небольшому полотняному укрытию. Откинув покрывало, Сагиб с гордостью зажег болтающийся на веревке фонарь.
— Что это? — изумилась Эмма, разглядывая яму с воткнутой в нее старой корзиной и лежащими на ней двумя дощечками.
— Туалет, — признался Дорохов и тут же добавил. — А два мешочка с разных сторон заполнены камнями, это вместо туалетной бумаги или воды, которая у бедуинов всегда в дефиците.
Не обращая внимания на наступившее полуобморочное состояние женщины, Виктор продолжал:
— Когда все камни будут переложены, второй мешок встряхнут, и он станет выполнять функции первого и так далее, пока племя не выйдет к горным породам, которые позволят пополнить или заменить запас камней. Может быть, есть желание взглянуть на бедуинский душ?
Через несколько минут Эмма хохотала вместе с мужчинами. Настоящий бедуинский туалет входил в обязательную экскурсию для новичков. На этой стоянке оказались нормальные туалеты в пластиковых пеналах и сносные душевые.
Вернувшись в палатку, Виктор поделился с Сагибом своими опасениями за безопасность женщины. Прихлебывая только что сваренный кофе, бедуин хитро улыбнулся:
— Если чужой подойдет к стоянке, мы будем об этом знать. Салюки не подведут.
— Это местная порода охотничьих собак, — пояснил Дорохов, обращаясь к Эмме. — Эти твари очень быстрые и зубастые.
Около получаса, наслаждаясь крепким и сладким кофе, гости слушали рассказы Сагиба об истории и быте бедуинов. С особой страстью он критиковал внутреннюю и внешнюю политику израильтян. Сагиб был убежден, что бедуинам надо дать особые права и льготы, так как они хозяева этой земли. Не нравилось ему и желание чиновников влезать во внутренний распорядок жизни бедуинов, и нетерпимость к многоженству.
После ухода Сагиба повисла неловкая пауза. Им предоставили одну палатку на двоих, и это откровенно смущало Эмму. Дорохов, видя растерянность женщины, тихо произнес:
— Я остановился в соседней палатке. Мне кажется, вы устали, и вам надо отдохнуть.
— Не уходите, — спохватилась Эмма, — я бы хотела объяснить последние события, в которые невольно втянула и вас.
Легче всего рассказать о своих неприятностях малознакомому незаинтересованному человеку, будучи уверенным, что ваши пути в будущем не пересекутся. Ко всему прочему русский математик-археолог мог бы пролить свет на теории, приведенные в дневнике Карла Рунге.
Не торопясь, женщина рассказывала о своей жизни, о найденных записях деда и об ужасающих неурядицах, ворвавшихся в ее тихую, размеренную жизнь после этого. Эмма никогда не считала себя авантюрной. Она полагала, что у нее нет для этого достаточной уверенности в себе и внутреннего напора. Именно поэтому она так и не стала известным журналистом, каким хотела стать. В детстве она мечтала о приключениях, но они так и остались в ее фантазиях. А во взрослой жизни и мечтать перестала, стараясь всегда действовать осторожно и не привлекать к себе особого внимания окружающих. Эмма до сих пор не могла понять, как весь этот страшный детективный смерч мог обрушиться именно на нее, и как она решилась самостоятельно продолжить поиски, начатые дедом. Ведь до сих пор она даже никогда не покидала территорию Соединенных Штатов.
Дорохов внимательно слушал, полулежа у пылающего очага. Время от времени он машинально подкидывал в огонь мелко порубленные сучья, горкой сложенные рядом с ним, и странным образом кивал, будто одновременно вел невидимый разговор с самим собой. Что-то влекло его к этой женщине. Он чувствовал, что по каким-то непонятным ему причинам хочет быть все время рядом: следовать за ней или наоборот направлять. Он попытался разобраться в своих неожиданных ощущениях. С одной стороны, конечно, приятно играть роль этакого «гуру», который открывает глаза наивной американке на факты и истины, давно ставшие прописными для него самого. К тому же Эмма порадовала его своей способностью воспринимать новую информацию — сходу ничего не отрицала и на своем не настаивала, как он ожидал поначалу. С другой стороны, он мог просто увлечься ее таинственной историей, и со свойственным ему азартом искателя хотел докопаться до причин случившегося. Но было что-то еще, какое-то новое ощущение или желание, которое он пока не мог для себя никак определить.
Размышляя таким образом и одновременно слушая Эмму, он ни разу не перебил ее и лишь после того, как она умолкла, в изнеможении откинувшись на подушки, прямо спросил, может ли он ознакомиться с таинственными мемуарами. Эмма без колебаний протянула ему свой телефон.
В маленьком, замызганном Иерусалимском кафе сидел молодой человек лет тридцати. Устроившись в глубине зала, он явно кого-то ждал. Посетителей было немного, и место было выбрано удачно. Отовсюду слышалась приглушенная арабская речь.
— Рад тебя видеть, Абу! — по-арабски приветствовал сидящего грузный мужчина. — Все- таки тебе понадобилась помощь братьев.
— Да, Дауд! Эта американка исчезла в мусульманском квартале. Я упустил ее. С ней в первый день был арабский подросток, он навязался ей гидом по городу. Сегодня ее сопровождал белый, вместе с ним она и пропала.
— Ну, если в нашем квартале, то я постараюсь помочь, — успокоил собеседника Дауд. — Ты сообщил шейху?
— Я его снова подвел, но он не сомневается, что Аллах, укажет нам путь.