Тайна исчезнувшего принца

Блайтон Энид

– Эа, – волнуясь, сказал Сид.

– И когда женщина взяла часть своих вещей и пошла с ними к кому-то, кто живет в другом домике, Сид подкрался к коляске посмотреть, что там стряслось с малышами, – сказал Эрн. – Они так голосили, точно их положили на гвозди или что-то в этом роде. В общем, Сид сунул под них руку и пошарил там – и вдруг нащупал еще кого-то на дне этой большущей коляски. Представляешь, Фатти?

Фатти был удивлен. Он резко выпрямился.

– Кого-то? – с недоверием воскликнул он. – Что это означает?

–

Именно то, что я говорю, – сказал Эрн. – Сид нащупал там еще кого-то, тогда он немного откинул пеленки и увидел черноволосый затылок и кусочек смуглой щеки. Но тут один из близнецов ухватился за Сида и перевернулся, тогда то, что было в коляске под ним, закрылось.

Фатти, пораженный, с минуту сидел молча.

– И как ты думаешь, кто был в коляске? – сказал он, наконец, глянув на Сида.

– Принц, – ответил Сид, забыв от волнения произнести свое неизменное «эа». – Он там прятался. Он не знал, что я его увидел. Эа.

– Ну что ж! – сказал Фатти, осмысливая услышанное. – Стало быть, происходило это так. Принц просто выполз в пижаме из палатки и на ночь спрятался в домике, а рано утром женщина уложила его на дно большой коляски, спрятала под малышами. Да, не позавидуешь! Ему же пришлось там скрючиться в три погибели – а как душно-то было!

– Эа, – сказал Сид, кивнув.

– Потом к женщине, видимо, кто-то пришел, чтобы забрать все ее вещи, а она сама повезла коляску с маленьким принцем, – сказал Фатти. – Никто бы и не заподозрил. Но почему все это случилось? Что за смысл был ей всем этим заниматься? Почему принц сбежал именно к ней? Черт возьми, да это настоящая тайна!

– Вот я и подумал, Фатти, что ты будешь доволен, – радостно сказал Эрн. – Как хорошо, что Сид избавился от своей тянучки! Именно это он и хотел нам рассказать. Весь день мучился, чуть не подавился, – так хотелось ему выложить то, что он узнал.

– Очень жаль, что он не рассказал нам сразу, как только обнаружил, – сказал Фатти.

– Он пытался, – сказал Эрн. – Но я-то думал, что он хочет сказать, чтобы мы пошли на реку поплавать или что-то другое, а он-то мне все показывал на домик на колесах. Сид у нас вообще не очень-то разговорчивый. Мать говорит, что у него язык плохо подвешен.

– Мне надо подумать, что делать, – сказал Фатти. – Ты, Эрн, ступай и все расскажи дяде. Я ему пообещал, что мы будем ему сообщать все, что узнаем. Так что не задерживайся, иди прямо к нему и все расскажи.

– Разрази меня гром, не могу! – взмолился бедняга Эрн. – Он меня так отдерет за уши, что я уже никогда ничего не буду слышать!

МИСТЕР ГУН УЗНАЕТ НОВОСТЬ

И все же Эрну пришлось пойти. Фатти не хотел звонить старшему инспектору так быстро после полученной от него выволочки – а если Гун узнает новость, он сам о ней и доложит. Итак, беднягу Эрна отправили к Гуну, и Сид поплелся за ним. Обоим

это поручение было вовсе не по сердцу.

Мистер Гун находился в кухне своего домика. Он был там один – и упражнялся. Не в переодевании – в отличие от Фатти. Он упражнялся в том, чтобы «расслабить язык», как советовал Фатти. Неужто он, просто расслабив язык, сумеет «говорить по-иностранному»?

Итак, он стоял и старался, чтобы язык у него двигался сам по себе. «Эбблди, эбблди, эбблди», – бормотал он, потом делал паузу. Бог весть почему, «эбблди» было единственным словом, которое он мог придумать. Он пытался вспомнить набор слов, звучавших по-иностранному, которым Фатти ошеломил его в тот день, но никак не мог. А ведь, наверно, болтать чепуху не так уж трудно!

Оказалось, трудно. Язык Гуна, когда уставал произносить «эбблди», попросту останавливался, и никаких других слов в голове не возникало.

Но мистер Гун не прекращал попыток.

– Мальчишка стоял на горящей крыше, эбблди, эбблди, эбблди. Нет, нехорошо.

Тем временем Эрн и Сид подошли к его дому. Эрн не хотел стучать, опасаясь, что дядя, возможно, прилег вздремнуть, как частенько делал. Эрн повернул дверную ручку. Дверь не открывалась – значит, она была заперта изнутри.

– Пойдем посмотрим за домом, Сид, – сказал Эрн. – Может быть, он в саду.

На цыпочках они обошли дом и очутились под окном кухни. Оно было широко раскрыто. Из кухни доносился какой-то шум.

– Он здесь, – прошептал Эрн. – Он разговаривает. Верно, у него гость. – Они прислушались.

– Эбблди, эбблди, эбблди, – услышали мальчики. – Эбблди, эбблди, эбблди.

Эрн с изумлением глянул на Сида. Да, голос дяди. Что он там бормочет? Эрн осторожно вытянул шею и постарался заглянуть в окно. Да, дядя был в кухне, он стоял на коврике спиной к Эрну и смотрел в зеркало, продолжая бормотать какую-то чепуху.

Эрну это очень не понравилось. Может быть, у дяди солнечный удар? Может, он спятил?

– Эбблди, эбблди, – слышалось все одно и то же. А потом внезапно:

– Мальчишка стоял на раскаленной крыше.

Тут Эрн решился. Нет, у него вовсе нет охоты встревать в такое дело, пусть этот ключ к тайне трижды важен. Эрн тихонько обогнул дом и побежал к калитке. Но, увы! Мистер Гун услышал шаги и вмиг очутился на пороге входной двери. Он успел заметить Эрна и Сида – они как раз открывали калитку.

– Вы что здесь делаете? Чего шляетесь по вечерам? – прорычал он. – И чего это вы уже уходите, прежде чем вошли? Небось подслушивали под окном?

Эрн был в ужасе. Стоя у калитки с Сидом, он весь дрожал.

– Мы, дядя, приходили, только чтобы вам кое-что рассказать, – пролепетал Эрн. – Про ключ к тайне. Очень важное дело.

– Ага! – гаркнул Гун. – Вот как? Ну-ну, давай! Почему же ты сразу не сказал?

Гун с трудом заставил себя прекратить бормотанье.