Тайна исчезнувшей шляпы
Шрифт:
Он кивнул в сторону гангстера, который негодующе тряхнул головой.
Двое мужчин пошли к двери. За ними последовали, оживленно переговариваясь, три женщины. Джонсон закрыл за ними дверь.
— Тащите сюда этого ублюдка! — рявкнул Квин, опускаясь в кресло Панзера и сложив ладони крышечкой.
Полицейский схватил гангстера за шиворот, проволок по ковру и поставил перед письменным столом.
— Ну так вот, Пастор, — угрожающим тоном сказал инспектор. — Теперь ты у меня не отвертишься. Поговорим по душам без свидетелей.
Пастор молчал, настороженно сверкая глазами.
— Значит, ты нам ничего не скажешь, Джонни? Думаешь, тебе это сойдет с рук?
— Я вам говорил, что ничего не знаю. И вообще, я не буду с вами разговаривать без своего адвоката, — угрюмо ответил гангстер.
— Адвоката? И кто же твой адвокат, Пастор? — невинным тоном осведомился инспектор.
Пастор прикусил губу и ничего не ответил. Квин повернулся к Джонсону.
— Слушай, Джонсон, ты вроде был в группе, расследовавшей грабеж в Бабилоне.
— Так точно, шеф, — ответил Джонсон.
— В тот раз тебя приговорили к году тюрьмы — помнишь, Пастор? — сказал инспектор гангстеру.
Тот по-прежнему молчал.
— Напомни мне, Джонсон, — продолжал инспектор, откидываясь на спинку кресла, — кто тогда защищал в суде этого нашего приятеля?
— Филд. А, черт! — воскликнул Джонсон, воззрившись на Пастора.
— Вот именно. Тот самый джентльмен, который сейчас лежит на холодном столе в морге. Ну так что ты по этому поводу скажешь, Пастор? Кончай ломать комедию. Вы только его послушайте: он не знает Монте Филда! Ты даже назвал его по имени, когда я упомянул только фамилию. Так что выкладывай правду…
Гангстер весь как-то осел, и в его вороватых глазах появилось отчаяние. Он облизнул губы и сказал:
— Тут вы меня поймали, инспектор. Но я все равно ничего не знаю. Я уже месяц как не видел Филда. Я понятия не… Послушайте — неужто вы собираетесь шить мне этого жмурика?
Полицейский дернул его за шиворот и заставил выпрямиться.
— Ну что ты сразу бросаешься в крайности, Пастор? — укоризненно сказал инспектор. — Мне просто нужна кое-какая информация. Разумеется, если ты хочешь признаться в убийстве, я позову своих людей, мы все подробно запишем и пойдем домой спать. Так что, будешь признаваться?
— Нет! — крикнул гангстер, вдруг выбрасывая вперед руку. Полицейский ловко ее перехватил и выкрутил за спину. — Что вы еще придумали? Ни в чем я не собираюсь признаваться. Я ничего не знаю. Я сегодня не видел Филда и даже не знал, что он в театре! Признаваться… еще чего! У меня, между прочим, есть влиятельные друзья, инспектор. Козла отпущения вы из меня не сделаете, и не надейтесь!
— Очень жаль, Джонни, — вздохнул инспектор и достал табакерку. — Ну ладно, ты не убивал Монте Филда. А когда ты пришел в театр и где корешок твоего билета?
Пастор мял в руках шляпу.
— Я думал, что вы собираетесь пришить мне это дело, инспектор, поэтому и не хотел ничего говорить А как
— А кто тебе дал контрамарку, Джонни? — осведомился он.
— Моя девушка, — опасливо ответил гангстер.
— Ага, вот и женщина появляется в деле, — улыбнулся инспектор. — И как же зовут эту юную Цирцею, Джонни?
— Кого? Ее зовут… А ей за это ничего не будет, инспектор? Она славная девчонка и тоже ничего не знает. Честное слово…
— Как ее зовут? — повысил голос инспектор.
— Мадж О'Коннел, — жалобно проскулил Джонни. — Она тут работает билетершей.
В глазах инспектора вспыхнул огонек. Он обменялся взглядом с Джонсоном, и детектив поспешно вышел.
— Так, — продолжал инспектор, откинувшись в кресле. — Значит, мой друг Пастор Джонни ничего не знает о Монте Филде. Ну-ну. Посмотрим, что скажет твоя подружка.
Инспектор говорил не спуская глаз со шляпы, которую гангстер держал в руках. Это была дешевая шляпа, черная, как и костюм гангстера.
— Ну-ка, дай сюда шляпу, Пастор, — вдруг сказал инспектор.
Гангстер неохотно протянул ему свой головной убор, и инспектор внимательно его осмотрел. Даже отвернул кожаную ленту внутри и заглянул за нее. Затем вернул шляпу владельцу.
— Мы кое-что забыли, Пастор, — сказал он. — Констебль, обыщите мистера Казанелли.
Пастор дал себя обыскать с недовольной физиономией, но без особых протестов.
— Ствола нет, — кратко сказал полицейский, похлопав задержанного по бокам, потом полез в карман брюк и вытащил толстый бумажник. — Будете это смотреть, инспектор?
Квин взял бумажник, быстро пересчитал деньги и вернул его полицейскому, который положил его обратно в карман брюк Пастора.
— Сто двадцать два доллара, Джонни, — негромко сказал инспектор. — Что-то мне говорит, что эти бумажки пахнут магазином шелковых тканей «Бономо силк». Ну да ладно. Фляжки нет? — спросил он обыскивающего Пастора полицейского.
Тот отрицательно покачал головой.
— А под рубашкой ничего не спрятано?
Тот опять покачал головой. Квин замолчал, дожидаясь окончания обыска. Наконец Пастор вздохнул с облегчением: все!
— Ну, Джонни, сегодня тебе повезло… Войдите! — отозвался он на стук в дверь.
Дверь открылась, и в кабинет вошла девушка в форме капельдинера — та самая Мадж О'Коннел, которую он уже допрашивал. Вслед за ней вошел Джонсон и закрыл за собой дверь.
Девица стояла посреди кабинета и трагическим взглядом смотрела на своего возлюбленного, который внимательно изучал пол у себя под ногами. Она бросила взгляд на Квина, потом нахмурилась и сердито буркнула гангстеру: