Тайна «каменного кольца»
Шрифт:
Потом, обняв девочку за плечи, сел вместе с ней на поваленное ветром дерево в стороне от дороги. Таня постепенно пришла в себя.
— Где вы живете, дядя Боря? Почему не пришли домой?
Спросила и сейчас же обругала себя за глупость. Разве мог открыто показаться капитан советского корабля Борис Кравцов в оккупированном городе?
— Живу хоть и не дома, но под крышей, Тань-цзу! Здоров, как видишь. Расскажи-ка подробней о своей жизни. Об отце... как его арестовали, — добавил с трудом Кравцов.
Рассказ Тани моряк слушал молча. Только скрипнул зубами, когда она сказала о том, что толстый ефрейтор ударил старика.
— Ничего, — произнес он тихо, когда Таня закончила. — Они ответят нам за все.
Таня подняла глаза и испугалась. Таким она еще не видела дядю Борю. Капитан взглянул на наручные часы и тяжело поднялся.
— Пора идти, меня ждут.
Таня не спросила, кто ждет. Она знала: дядя Боря, конечно, там же, где и Леня, в горах у партизан. Когда теперь увидишь его? Девочка стояла, вся сжавшись, опустив голову.
Борис Захарович понял ее состояние.
— Не горюй! Мы еще встретимся, Тань-цзу!
Она крепко прижалась к пахнущему дымком лесных костров полушубку моряка, отчаянно зашептала:
— Возьмите меня с собой, дядя Боря! Я не хочу возвращаться. Я все буду делать, что мне скажут, я могу воевать, вот увидите! Только возьмите меня.
Грустная улыбка осветила лицо моряка.
— Нельзя, родная! Не разрешит командование. Детям в лесу не место. Не унывай, ты тоже на переднем крае, как весь наш народ.
Он приподнял заплаканное лицо Тани, твердо сказал:
— Не плачь! Твой дедушка не любит, когда плачут. Сейчас у меня важное дело, но, как только освобожусь, обещаю — устроим тебя у наших людей в городе. Потерпеть осталось немного. Потерпишь?
Таня кивнула.
— Молодец! — Кравцов крепко сжал руку девочки. — Леня и Джо не знают, что я встретил тебя, а то прислали бы привет.
Лицо Тани просияло.
— Леня и Джо? Они с вами? Леня здоров?
— Вполне! Оба в хорошей форме, — моряк улыбнулся. — Ты знаешь, Джо сам пришел в наш лагерь. Ну, до свидания, Таня! Будет небо ясным... Помни! А обо мне ни гугу!..
Кравцов торопливо зашагал в горы. Таня чуть не бегом кинулась к городу. Ее ведь тоже ждали.
— Принесла? — нетерпеливо спросил Шурик, давно уже поджидавший Таню в условленном месте, за старой баней.
Когда сверток исчез в обширных карманах приятеля, Таня пытливо взглянула на мальчика.
— Шурик, там листовки, да? Можно мне помочь их расклеивать?
Шурик пожал плечами.
— Мне поручили, чтобы верный человек доставил пакет. Тебе я верю. А что в пакете, ни мне, ни тебе не нужно знать...
Таня умолкла. Ну ничего! Теперь и у нее, Тани, есть тайна, да еще какая!
— Ты продолжаешь видеться с Вилли? — спрашивал между тем мальчик. — Не сообщал он что-нибудь нового о встречах с тиграми?
— Нет, о тиграх ничего я не слышала. — Таня с радостью подумала, что Джо сейчас у партизан и, значит, в безопасности. — А Вилли скоро уезжает. Хеслен берет его с собой на аэродром.
— На аэродром? — Шурик насторожился. — Зачем туда едет Хеслен, не слышала?
— Туда, кажется, прилетают новые эскадрильи. Постой-ка... (Волнение мальчика передалось и Тане.) Их называют «голубые кресты». Вилли говорит, что летчиков, конечно, бросят на Севастополь. И знаешь, что он еще сказал: «Этот чертов город никакими крестами не сломить. Под крестами скоро будем лежать мы».
— Ты не перепутала название эскадрильи? Там все летчики — асы. Я слышал. Очень важные сведения. А когда уедет Хеслен?
— На днях. Потом он будет жить в другом доме. У нас поселится Краузе.
— Ого! Будь осторожна. Это опасный человек.
— Я знаю. — Таня сжала губы.
Еще бы ей не знать о человеке, который отнял у нее дедушку!
Девочка простилась с другом и поспешила домой.
...В этот день Краузе уже входил в новую квартиру. Отъезд Хеслена произошел быстрей, чем предполагала Таня. Распахнув дверь бывшего кабинета дедушки, офицер брезгливо поморщился. На полу сиротливо белел окурок. Один жест «шефа», и денщик быстро навел порядок. Вскоре комната засверкала чистотой. Краузе славился своей аккуратностью, и денщики у него были вымуштрованы.
Бывший ассистент Отто Бергена остановился возле окна и принялся обозревать свои владения. Взгляд его упал на Машу, которая сидела на садовой скамейке и с увлечением читала Конан Дойля. Мать, хлопотавшая в кухне, несколько раз окликала Машу, но та и ухом не вела.
— Гутен таг! Должно быть, фрейлейн читает интересный книга? — Краузе вежливо приподнял фуражку над лысеющим лбом, глядя на рыжеволосую женщину, — модистка в этот момент показалась на дворе.
Клавдия Матвеевна вспыхнула от удовольствия. В последнее время ателье приносило одни убытки. А гестаповец был неограниченным властелином города. Даже Хеслен дрожал перед ним. Стоит Краузе приказать, и клиентов будет хоть отбавляй!
Сейчас «властелин» находился в прекрасном настроении. Он спустился во двор, погладил затянутой в перчатку рукой Никандрыча. Кот фыркнул и стремительно отскочил в сторону. Улыбка на лице эсэсовца стала еще лучезарней.
— О мейн катце, мой котик! Он есть худой. Кормите его, фрейлейн!
Маша встала и сделала, как учила мать, книксен. Она почему-то очень боялась этого немца с бесцветными глазами.
— Это не мой, Танин, — тихо сказала Маша.
— Таня — ваш подруга? Девочка из сарая? Надо помогать ей. Дети должны дружить. Не так ли, фрейлейн?
Маша, ничего не поняв, стояла и смотрела круглыми глазами. Клавдия Матвеевна поспешила вмешаться:
— Машенька ко всем ребятам ласкова, но эта девочка — настоящий волчонок.
— Волчонок можно дрессировать, — засмеялся Краузе и вдруг вздохнул. — Война — большой несчасти, гнедиге фрау! Мы с вами это понимаем, дети — нет. Они не виновны, о, нейн! Девочка из сарай озлоблен. Возьмите ее, приласкайте! Ребенок нехорошо сарай.
Краузе взял в руки книгу, взглянул на раскрытую страницу.