Тайна «каменного кольца»
Шрифт:
— Ну, я пойду, а то в кино опоздаю!
Как только она вышла, Фред закрыл книгу.
— Ох, давайте лучше по-русски!
— Вы пришли заниматься, — с достоинством сказала Таня. — Отвечайте по-немецки. Давно вы приехали в Крым?
— «Семь плюс пять» — вот сколько месяцев я уже живу здесь. — Фред расхохотался и озорно подмигнул.
Таня от неожиданности замерла. Что это, пароль? Или какое-то совпадение?
— Ну, — совсем другим тоном проговорил он. — Не будем терять золотого времени, дожидаться, пока явятся твои сторожа. Во-первых, тебе привет от Шурика; во-вторых, — он оглянулся и понизил голос, — разреши представиться: партизанский связной, которого ты так давно ждала.
Таня молчала. Она не знала, верить ей или нет. Фред почувствовал колебание девочки.
— Слушай внимательно, а то могут войти. Имею к тебе поручение. Швею Марию Яковлевну знаешь?
Девочка кивнула.
— На днях она возьмет тебя к себе. Не вздумай противоречить. Этого хотят твои друзья. Мария Яковлевна такой же друг модистке, как я фашистам. Смекаешь?
И Фред тихо добавил:
— «Не журись, дивчина, будет небо ясным!»
Глава XVI. Огоньки в ночи
В один из ближайших вечеров Клавдия Матвеевна, узнав от денщика, что господин Краузе дома, поднялась по лестнице на второй этаж. Постояв у закрытых дверей, она быстро перекрестилась и лишь потом тихо постучала.
Но страх ее был напрасен. Краузе встретил модистку любезно и, казалось, был в прекрасном настроении.
Зная, что гестаповец не любит длинных разговоров, Клавдия Матвеевна сразу перешла к делу. Она сообщила, что хотела бы отдать квартирантку в ученье швее, что пора бы ей приучаться к делу.
— Конечно, за обучение придется платить, — приврала модистка, — но я за этим не постою. Пусть девочка научится шить и живет у нее, у швеи.
— О чем ви? — удивился Краузе. — Ах, это... ребенок из сарай? Да, он не есть подходящий друг фрейлейн Мария. Но зачем спрашивайт? Я не гроссфатер, не опекун. — Немец засмеялся. — Действует ваш усмотрение!
«Скользкий ты, как лягушка!» — подумала, уходя, Клавдия Матвеевна и вспомнила «разнос» Краузе за невнимание к Тане. В душе она была очень довольна: наконец-то избавится от «волчонка»!
А Краузе, оставшись один, пробормотал:
— Так будет лучше. Простая швея — безвредный человек. Там скорей можно поймать золотую рыбку, чем в моей квартире.
На следующий же вечер Таня, придерживая в корзинке Никандрыча, робко постучалась в двери своей новой квартиры. Ей открыла Мария Яковлевна.
— Хочешь есть? — опросила она таким тоном, точно в появлении девочки с котом не было ничего особенного.
Таня отрицательно покачала головой. Мария Яковлевна, не уговаривая, постелила на двух сдвинутых креслах одеяло, принесла подушку. Никандрыча она устроила на коврике, поближе к теплой печке. Кот сразу улегся и довольно замурлыкал.
— До утра еще долго. Федя зайдет к тебе утром, в восемь, — сказала швея. — Что кошку принесла, хорошо. Без мышей будем. Спи! — Мария Яковлевна прикрутила фитиль лампы.
А Таня, лежа в полутьме с закрытыми глазами, думала, как удивительно, что Фред оказался связным и как хорошо, что больше не надо видеть ненавистного Краузе!
Мария Яковлевна вязала шерстяной шарф, изредка поглядывая в ее сторону. Как потом убедилась Таня, руки швеи всегда были заняты работой. Покоем и уютом веяло от бедной, но чистой комнатки.
Засыпая, Таня вздрогнула и тихо застонала. Ей показалось, что она летит с высокого обрыва.
Мария Яковлевна подошла к ней, поправила подушку, с жалостью посмотрела на худенькое личико. Ресницы бросали тень на бледные щеки.
— Диты, мои диты, бедолаги мои! — сказала женщина с певучим украинским акцентом. — Тяжко вам пришлось в лихую годыну.
...Ровно в восемь, когда Таня уже встала, а швея вышла по хозяйству, явился Федя.
Таня, понизив голос, стала жадно расспрашивать о Шурике, партизанах...
— Все сразу хочешь узнать, — засмеялся Федя. — Прыткая! А помнишь, фрейлейн Татьяна, как ты меня за человека не считала? «Вас, кажется, зовут Федя?» Помнишь?
Таня покраснела.
— Я же не знала...
— Ладно, я понимаю. Хороших людей много, Таня. Только не все и не обо всех можно говорить. Во всяком случае, твои друзья здоровы, радуются за тебя. Отдыхай пока у Марии Яковлевны. Можешь ей верить во всем.
Уходя, юноша шутливо дернул Таню за косичку.
— Не скучай, товарищ! Скоро еще увидимся.
Таня схватила его за руку.
— Федя, а о Насте можно говорить?
— Предположим. А что именно?
Таня, волнуясь, рассказала, как однажды Краузе взял ее в кафе и как там она встретила Настю, работавшую официанткой. И Тане показалось, что немец хотел выпытать сведения о Насте. Но Таня не подала вида, что знает девушку.
— Да-а! — протянул Федя. — Ты, пожалуй, права. Фашист ничего не делает зря. Но за Настю не беспокойся. Она молодец! К тому же, возможно, на днях уедет. Понятно, конспиратор? Принимайся лучше за свои новые обязанности. Ведь тебя, так сказать, официально отдали обучаться шить у мастера. Не так ли?
— Я бы с радостью, — грустно сказала Таня. — Только я, наверное, не сумею.
— Научишься! В жизни пригодится.
Вскоре после ухода Феди вернулась новая Танина хозяйка.
Они позавтракали, а потом Мария Яковлевна принялась обучать Таню несложному искусству подрубать швы.
Таня удивилась, когда швея, окончив срочный заказ, вынула из рабочей корзинки кипу тщательно выстиранного мужского белья и принялась латать рубашки, штопать носки.
— Чье это белье, Мария Яковлевна?