Тайна «каменного кольца»
Шрифт:
Земля как будто заколебалась. Леня упал. Он лежал в неудобной позе, подвернув раненую руку, но не мог изменить положения, пошевелиться. «Больше не встану», — подумал юноша.
И все-таки приподнялся. Ветер с моря дул ровно, освежающе. Одна за другой набегали волны, ударялись о берег, растекались пеной.
Соленые брызги смочили лицо, вернули сознание. Что, если катер уйдет?
— Эй, на катере! — крикнул Леня. — Ко мне! Сюда!
Голос звучал слабо, но на судне услышали.
— Женя! — позвали оттуда. — Осмотри берег.
Только сейчас Леня заметил идущую по берегу фигуру человека.
Он попытался подняться и мешком перевалился через камни.
Человек кинулся к нему. Он прислонил Леню спиной к скале, набрал в море воды, плеснул раненому в лицо. Увидев, что Леня открыл глаза, влил ему из фляжки в рот немного коньяка.
— Теперь будет лучше, браток, — пробормотал он.
Леня судорожно глотнул, нащупал в кармане документы, тихо спросил:
— Откуда?
— Из Севастополя! — ответил моряк.
Он осветил Леню фонарем и опять свистнул, уже изумленно.
— Неужели племянник капитана Кравцова? Как ты сюда попал?
Леня широко раскрыл глаза.
— Женя Пятков, ты?!
— Узнал? Значит, пойдешь на поправку! — засмеялся Пятков, сев рядом. Он погасил фонарь, ловкими руками ощупал юношу.
— Перелома нет. Крови потерял много.
— В кармане возьми, — точно во сне говорил Леня. — Шифровка, письмо командованию. Сегодня же... передать...
Он то терял сознание, то приходил в себя. Матрос заставил его еще отхлебнуть из фляжки.
Затем снял с себя теплую куртку, надетую поверх тельняшки, набросил на Леню.
— Не беспокойся, все сделаю, — сказал он, пряча пакет. — А теперь слушай меня, браток. Времени нет. Сейчас отправляемся. Пересиди здесь, в укрытии, день. Сверху тут ничего не видно. Завтра ночью иди береговой кромкой до первого селения. За день отдохнешь, дойти сумеешь. В селении спроси огородницу Горпину. То моя бабка. Ей все расскажешь, она тебя приютит. Вот, подкрепление возьми!
Матрос сунул Лене хлеб, банку консервов и побежал к катеру.
Глава XVIII. Так кто же?
После обеда Федя сидел на бульваре в беседке и наблюдал за прогуливавшимися немцами. Несколько гитлеровцев в штатской одежде остановились как раз около беседки, показывая на кого-то. Юноша тоже посмотрел в том направлении.
Не спеша шел одетый с иголочки эсэсовец, а рядом с ним очень красивая девушка. Золотистые волосы были свернуты жгутом, длинные ресницы затеняли темно-серые глаза. На девушке был белый спортивный свитер, и внешне она походила на спортсменку из кинофильма.
— Кто это? — шепотом спросил один из зевак. — Хороша!
— Русская девчонка, — чуть презрительно ответил другой. — Герр Форстер от нее без ума. Какая-то фрейлейн Ольга.
Феде стало смешно. Какая-то! Вот были бы ошарашены господа офицеры, если б узнали, кто на самом деле эта девушка. Молодец Сергеева! Бесстрашно действует. Недаром у нее всегда точная информация о том, что творится в фашистской комендатуре.
Юноша зашел домой, переоделся в коричневый школьный костюм. Через полчаса на занятия.
По дороге в школу Федя заглянул в цветочный магазин, где, он знал, в эти часы бывала Таня. Там он взял букетик фиалок в петлицу и улыбнулся девочке.
Таня была странная, не смотрела на него.
— Ты что? — не выдержал Федя. — Что-то случилось?
Девочка подняла на него полные боли глаза.
— Выйдем отсюда, Федя, разве не знаешь — Настю арестовали? — сказала Таня, когда они остановились снаружи, возле витрины.
— Что?! — Федя замер. — Что ты говоришь! Когда?
— Вчера. Она должна была выполнить одно поручение и... не успела.
— Как же это получилось? — Федя взволновался. — Настя осторожна и опытна.
— Тсс! Спроси у Марии Яковлевны, — тихо сказала девочка, оглядываясь.
— Я приду вечером, — бросил Федя и смешался с уличной толпой.
...Он едва досидел в школе до конца занятий. Одноклассники не слышали от него обычных шуточек. Даже фрау Минна обратила внимание на необычное поведение своего любимца.
— Фред, у вас болят зубы? — участливо спросила она.
Федя помотал головой.
— Нет, горло! Простудился, наверно.
— Мейн готт! — всполошилась фрау Минна. — Идите сейчас же домой, меряйте температуру.
Федю не надо было упрашивать.
Скорей, скорей к Марии Яковлевне!
Через несколько минут он был возле хорошо знакомого ему дома. Не переводя дыхания, взбежал он на лестницу и остановился разочарованный. На дверях висел замок.
Швея и Таня редко уходили по вечерам. «Пошли, наверно, по соседству, скоро вернутся, — заключил Федя. — Подожду».
Но ждать пришлось довольно долго. Лишь когда Федя потерял всякую надежду и готовился уйти, внизу послышались знакомые шаги.
Мария Яковлевна поднималась не спеша — мешала хромота. Она была одна. Увидев на лестничной площадке человека, она остановилась.
— Мария Яковлевна, это я! — окликнул ее Федя, думая, что в полутьме его не узнали.
— Вижу! — коротко отозвалась та, приближаясь.
Минута прошла в молчании. Потом швея, будто придя к определенному решению, достала из сумочки ключ и отомкнула замок.
Так же молча вошла она в комнату. Федя, недоумевая, следовал за нею.
В комнате женщина, по-прежнему не обращая внимания на посетителя, налила воды в чайник, разожгла примус, поставила чайник на огонь. Потом открыла корзинку с шитьем и принялась за работу. На Федю она даже глаз не подняла.