Тайна Карлоса Кастанеды. Анализ магического знания дона Хуана: теория и практика
Шрифт:
Ибо установка «настраивает» внимание, а внимание есть основной инструмент, при помощи которого воин постигает Реальность и защищается от ее разрушительного воздействия. И тем более удивительно (а впрочем, может быть, как раз неудивительно), что внимание как психический феномен был и остается одним из самых "темных мест" в психологии. Что современная психология может сказать о внимании? "Характеристика психической деятельности, выражающаяся в сосредоточенности и в направленности сознания на определенный объект. Под направленностью сознания понимается избирательный характер психической деятельности, осуществление выбора данного объекта из некоторого поля возможных объектов." А так как нас интересует, безусловно, внимание произвольное, то в круге проблем неминуемо оказывается проблема воли. "Если выбор производится сознательно, преднамеренно, то внимание является произвольным, или активным. Произвольное внимание является актом воли (Курсив мой — А.К.), оно присуще только человеку." (Цит. по: Философский энциклопедический словарь. М., 1983.) Что же касается воли, то
Д. Н. Узнадзе, предложив известную ныне "теорию установки". "Предполагается, что в психической структуре готовности к действию (т. е. установки — А. К.) можно выделить иерархическую систему предрасположенностей (диспозиций) на разных уровнях регуляции поведения в виде: неосознаваемых простейших установок относительно простейших ситуаций и объектов; более сложных социальных установок, регулирующих социальные поступки; ценностных ориентаций личности, являющихся продуктом взаимодействия высших социальных потребностей и условий и опосредующих целостные программы социального поведения в различных сферах деятельности." (См.: Узнадзе Д. Н. Психологические исследования. М.,1966.).
Как видите, внимание (определяющее, между прочим, перцептивную картину мира в сознании личности) «работает» (т. е. движется, переключается, концентрируется под давлением огромного механизма тоналя, ибо все описанное выше относится к фундаментальным характеристикам мира тоналя.
Наука практически ничего не знает о том, как это выглядит сэнергетической точки зрения. Правда, давно известно, что при активном вовлечении внимания в процесс мышления (разрешения мыслительной задачи, например) резко возрастает электросопротивление кожного покрова. То есть, процесс энергообмена организма со средой «угасает», существо в большей, чем обычно степени «изолируется» от внешнего, так как, судя по всему, в этот момент особо нуждается в сохранении энергостазиса. Особенно ярко это проявляется в экспериментальных ситуациях, где испытуемые тестируются на адаптивность к измененным условиям "описания мира" — когда вводится некий элемент «странности», «чужеродности» или парадоксальности. Дон Хуан сказал бы, что тональ тратит энергию на создание защитной оболочки, чтобы "описание мира" не рухнуло — ведь позади него устрашающий и гибельный вихрь нагуаля.
Мы еще будем говорить о том, почему дон Хуан так часто называет внимание «щитом» воина. Сейчас же нам важно отметить одну особенность воздействия тоналя на работу внимания — тональное внимание тем эффективнее, чем более узкую площадь перцептивного поля ему предлагают. Вспомните еще раз тот особый способ ходьбы, который дон Хуан предложил Кастанеде для остановки внутреннего диалога. Главный фокус этого приема в том, что внимание получает инструкцию расширить свое поле до границ 180-градусного обзора. Заметьте: это не связано с движением глаз — вам не нужно перебегать с максимальной скоростью от одного объекта к другому при созерцании представленного ландшафта. Кое-кто наивно полагает (и я встречал таких), что речь идет о предельном разведении глазных осей и вообще как-то связано с мышечным аппаратом глазного яблока. Увы, дело обстоит несколько сложнее. Расфокусировка внимания (а не зрения!) — вот предмет дон-хуановских упражнений. Здесь внимание используется воином не как «щит» перед лицом Реальности, а уж, скорее, как «меч», разрубающий оковы тоналя. В специальной статье В. Я. Романова "Перцептивное внимание и иллюзии восприятия" (Сб. "Психическая саморегуляция — 3", М., 1983) автор очень кратко информирует нас о результатах экспериментальных исследований в этой области. В частности, он замечает: "Наконец, стойкий иллюзорный эффект достигается при инструкции настроить внимание на всю площадь объекта." Что же означает в данном случае возникновение перцептивных иллюзий? Энтузиаст уже готов воскликнуть: да что вы, никакие это не иллюзии! Знаки и образы Непостижимого рвутся к нам сквозь пелену повседневности! Экстрасенсорные сигналы с глубоким, но недоступным пока для нас содержанием!.. Боюсь, что это все же иллюзии, обычные искажения восприятия, и конкретика их (даже когда впечатляет) вполне «внутренняя», собственного изготовления. Иными словами, кривое зеркало тоналя передразнивает само себя. Важно совсем другое: тональ — этот великолепный делатель — наконец-то начинает совершать ошибки! Его "описание мира" уже не безупречно, оно колеблется, оно имеет "слабое место", а значит, его можно заставить капитулировать.
Энергетика мозга в этом любопытном состоянии, видимо, представляет собою парадоксальную «кризисную» картину. Общее возбуждение значительного числа нейронов в едином комплексе перцептуального аппарата тут оказывается совершенно бессмысленным, так как не ведет к локализации сигнала, его вычленению, обработке и т. д. Подобное возбуждение естественным образом ведет к такому же бессмысленному торможению — причем, в первую очередь тормозятся как раз те нейронные структуры, что отвечают за «поиск» сигнала. На какое-то время "луч внимания" освобождается от перцептивных стереотипов тоналя, и вот тут — если повезет! — в его сфере может оказаться сенсорный сигнал, тоналю принципиально недоступный. Используя его как «крючок», «зацепку», можно переключить внимание в неизвестный до сих пор режим функционирования — то, что дон Хуан называет вторым вниманием, вниманием нагуаля. В начале это всегда случай, шанс, удача. Одному повезет через неделю, другому — через десять лет. Никто не знает, как это бывает. Внимание и Реальность — две великие тайны — встречаются друг с другом непредсказуемым и неожиданным образом. Нам придется поверить на слово дону Хуану, который описывает процесс человеческого внимания, «увиденный» без докучливых интерпретаций тоналя.
"Как видящие описывают внимание?
— Они говорят, что внимание — это упорядоченное и усиленное процессом жизни осознание, — ответил он. <…> Внимание — величайшее и, по сути, единственное достижение человека. Исходное осознание животного уровня трансформируется до состояния, охватывающего всю гамму человеческих проявлений. А видящие совершенствуют его еще больше — до тех пор, пока оно не охватит объем человеческих возможностей.
<…> Примером человеческого проявления может служить наш выбор, сообразно которому мы считаем человеческое тело материальным объектом, подобным множеству прочих материальных объектов. А пример одной из человеческих возможностей — достижение видящих, благодаря которому они воспринимают человека как яйцеобразное светящееся существо. Тело как материальный объект относится к сфере известного. Воспринимая тело как светящееся яйцо, мы имеем дело со сферой неизвестного. Человеческие возможности, таким образом, поистине неисчерпаемы.
— Видящие считают, что существует три типа внимания, продолжал дон Хуан. — Ты понимаешь, конечно, что речь идет только о человеческих существах, а не о живых существах вообще. Но это не просто типы внимания. Это, скорее, три уровня достижения, три уровня развития. Их называют первым, вторым и третьим вниманием. И каждое из них являет собою совершенно независимую самодостаточную область.
Первое внимание человека — это животное осознание, которое в процессе накопления жизненного опыта развилось в замысловатое, многоплановое и исключительно хрупкое образование, функция которого — иметь дело со всем, что существует в нашем обычном мире повседневной жизни. Иначе говоря, все, о чем можно думать, относится к сфере функционирования первого внимания.
<…>… изучать то, каким видящий видит первое внимание, довольно важно. Это дает первому вниманию ученика уникальную возможность — понять принципы и механизмы своего собственного функционирования.
— Так вот, видящий видит первое внимание как светимость осознания, развитую до состояния сверхинтенсивного излучения, — продолжал дон Хуан. — Но эта часть светимости зафиксирована, тек сказать, на поверхности кокона. Это светимость, покрывающая зону известного.
А теперь поговорим о втором внимании, которое является более сложным и специфическим состоянием светимости осознания. Второе внимание относится к сфере неизвестного. Оно начинает работать, когда задействуются эманации внутри человеческого кокона, которые обычно не используются.
<…>Еще дон Хуан сказал, что второе внимание также называют левосторонним осознанием, и что это — огромнейшая область. Фактически эта область кажется беспредельной, настолько она огромна. " (VII, 317–320)
По сути дела, наше первое внимание есть непосредственная и всеохватывающая проекция человеческой личности, эго, где безраздельно царит разум как веками отшлифованный механизм, готовый интерпретировать и упорядочивать все, поступающее извне. Именно здесь производятся все эти «установки», «сценарии», «целеобразование» и подчиняющие перцепцию мотивы, эмоции, и многообразные продукты мышления. В самом широком понимании разум — это не только аппарат для интеллектуальных операций, умозаключений, постижения закономерностей и т. д.; разум — это опора внимания, фундамент, на котором созидается монументальный комплекс "описания мира". Внимание и разум так долго находились в одной упряжке, что почти слились воедино, и теперь оказались во власти друг друга. Хотя разум безраздельно правит вниманием, любая трансформация внимания неминуемо ведет к изменению (иногда принципиальному) всего аппарата разума. Ла Горда, вспоминая объяснения дона Хуана на этот счет, помогла Кастанеде еще раз понять призрачность словоупотреблений в области магии:
"Он (дон Хуан) говорил, что мой разум является демоном, который держит меня в оковах, и что я должен победить его, если хочу достичь осознания его учения. Проблема, следовательно, заключалась в том, как победить разум. Мне никогда не приходило в голову потребовать от него определения понятия «разум». Я всегда считал, что он подразумевает способность строить умозаключения или мыслить упорядоченным и рациональным образом. Из того, что сказала мне Ла Горда, я понял, что для него «разум» означал "внимание".