Тайна казачьего обоза

Свидерский Сергей Вячеславович

Белка тем временем юркнула вниз по стволу дерева и, без остановки, устремилась к вершине и затем снова вниз. „Развлекает меня! — успокоилась Айна, — молодец, подружка!“ Внезапно девушка поймала себя на мысли, что её не знобит, приятное тепло растекается благодатными волнами по телу. „Спасибо тебе, балты! — поблагодарила Айна пушистого маленького зверька, — большое спасибо!“

Белка повторно, цепляясь коготками за сосновую кору, осыпая на почву у комля мелкие кусочки, по кругу поднялась до середины ствола и застыла, уставив маленькие звёздочки чёрных глаз на девушку. Развернувшись на месте, зверёк бежит к земле и замирает вниз головой почти у кромки снега, снова смотрит на девушку бисеринками зрачков. Айна поймала взгляд зверька и, словно загипнотизированная,

смотрит на него. Белка легко соскакивает со ствола на наст и направляется маленькими скачками к девушке; не добегает около метра, становится на задние лапки и начинает быстро-быстро верещать, водить острой мордочкой в стороны. Крутить передними лапками. „Что ты хочешь? — спросила шёпотом осторожно, боясь вспугнуть зверька Айна, — что хочешь сказать?“

Животное юлой завертелось на месте и, не снижая темпа, развернулась и убежала вперёд, но не скрылась из глаз; остановилась, посмотрела на девушку, развернулась и снова принялась верещать. Уже в этом крике Айне послышались странные нотки.

Прекратив кричать, белка подбегает к Айне и машет лапками, верещит, крутится на месте. Снова срывается с места, убегает вперёд и повторяет всё, делавшееся до этого.

Когда зверёк третий раз вернулся к Айне, встал на передние лапки и грозно заверещал, девушку озарила догадка, белка приглашает следовать за собой.

Превозмогая усталость, не прошедшую после краткого отдыха, Айна последовала за маленьким пушистым проводником. Но в отличие от него, она проваливалась всем телом то по колено, то по пояс, и в эти мгновения движения её напоминали упорное продвижение пловца против бурного течения волн, в то время, как белка, словно пушинка, скользила над поверхностью заснеженного лона тайги.

Пробежав пару метров, белка останавливалась, разворачивалась, застывала невысоким лохматым столбиком и упорно дожидалась, пока к ней не приблизится этот невозможно грузный и тяжёлый человек, в отличие от неё не умеющий быстро перемещаться по рыхлому снегу, и только беспокойно вертящийся хвост, холодное снежное пламя уснувшей ледяной свечи, выдавал нетерпение зверька.

Стоило девушке приблизиться на расстояние вытянутой руки, как белка стремительно развернувшись на сто восемьдесят градусов, подняв веер снежного вихря, пурга к тому времени утихла, и в тайге установилось спокойствие, только лёгкий ветерок рискованно прыгал с шарообразных крон сосен на острые пики елей и обратно, совершая невероятные кульбиты, устремляясь вперёд.

Картина эта повторялась раз за разом.

Терпеливый зверёк настойчиво вёл за собой девушку, как верный пёс-поводырь слепого хозяина.

Сгустились сумерки. Плотным покрывалом они укутали в лесу каждый кустик, каждое деревцо.

Тучи, беременные снегом тучи, ещё недавно разрождавшиеся снежным плачем взахлёб, стремительно летевшие по аспидно-фиолетовому куполу ночного неба, стараясь, догнать и перегнать друг друга или собраться в одно хаотически инертное мегаоблако, вдруг остановились. Успокоились и уснули, будто привязанные удилами к сэргэ [20] уставшие кони, уткнув сонные морды в торбы с овсом. С мраком слился, и зверёк и пропал из виду. „Тиин, балты! — закричала истерично Айна, прижимая к груди тяжёлый груз, — не покидай меня, не оставляя одну!“ Раскрошившись об арабеску ветвей, крик рассыпался мелкой жемчужной пылью, смешался с осыпавшимся снегом.

20

коновязь, деревянный столб с орнаментальной резьбой.

Внезапно белка возникла под ногами Айны; в появившееся оконце в облаках проскользнул серебристо-сиреневый лунный луч, окрасив белку и освещённый участок тайги в странный загадочный цвет. „Ой! — вскрикнула девушка, замахала руками; в сугробе утонул выпущенный из рук ценный груз; опомнившись, Айна начала бешено руками, разбрасывать снег, стараясь быстрее добраться до дорогой ноши, углубляясь в сугроб. — Где же ты? Где?“

Струи

снега осыпали неподвижно сидящего зверька, застывшего как фигурка Будды.

Бесстрастно наблюдая за человеком, за его суетливыми движениями, не приносящими никакого результата, белка решила прервать своё бесплатное развлечение. Заверещала, что есть мочи и прыгнула в вырытое замёрзшими девичьими руками углубление.

В очередной раз испугалась Айна внезапностью действия лесного зверька. Глухо вскрикнула, подавила звук в глубине груди; наружу вырвался лёгкий хрип и противно зашуршал металлическими нотками стылый зимний воздух.

Бешено работая маленькими проворными лапками, белка быстро добралась до провалившейся почти до застывшей земли вещи. Остановилась, выпрямилась, посмотрела на девушку и выскочила легко по снежному уклону ямы.

Айна схватила ценную ношу, поблагодарила зверька и последовала за белкой.

Всё повторялось раз за разом. Белка убегала вперёд на расстояние, с которого её было видно, и дожидалась, пока к ней не приблизится девушка.

Сколько прошло времени с момента встречи с маленьким пушистым помощником, Айна не знала. Время для неё будто остановило бег и, одновременно, бросилось безудержно вскачь.

Усталость снова начала одолевать девушкой. Заиндевевшие от пара дыхания ресницы покрылись инеем и местами слиплись маленькими ледяными шариками. Дыхание снова стало быстрым и учащённым, воздуха было недостаточно, чтобы им наполнить лёгкие. От недостатка кислорода закружилась голова. Слух девушки уловил долетающие из параллельных миров неясные звуки, но соединившись вокруг неё в невидимую ленту из шепчущих голосов, они обрели для каждого характерные индивидуальные интонации. Некоторые голоса ехидно хихикали, другие подражали грозному рёву эгэ [21] , иные начинали звучать в унисон своим заунывным скребущим душу протяжным воем, напоминая голодную песню бёрё [22] ; также через эту карусель хрипов, стонов, воя, карканья и щебетанья, прорезался тонкий участливый покашливающий смех сагыл [23] . И именно он являлся устрашающей кодой звучащей бешеной симфонии.

21

медведь (якутск.)

22

волк (якутск.)

23

лисица (якутск.)

Подрагивая, уставшие руки продолжали прижимать к телу завёрнутую в тряпицу тяжелую вещь — что же это, из чего она, чем так ценна для казаков, что они решились с мужеством и бесстрашием положить за него свои жизни.

Но мышцы слабели… слабели… Слабели… пальцы непроизвольно разжимались и снова сжимались… сжимались крепко… сжимались до хруста суставов так, что белела матовой янтарностью тонкая кожа запястий и кистей рук…

Ноги не слушаются… не слушаются… Они медленно подгибаются… Тело Айны непроизвольно качнулось вперёд, затем резко назад… голова запрокинулась и девушка увидела сквозь редкую вязку переплётшихся ветвей деревьев толщу беременных скорым снегопадом туч, таинственную и далёкую Вселенную. Весело моргают девушке звёзды, будто говорят, не отчаивайся, соберись с последними силами.

И вот Айне кажется, она слышит голос звёзд, мелодичный, хрустальный полифонический звук небесных сфер, долетающих с горних высот. Вот он стал похож на голос бубна отца… Но что это?.. Она краем глаза замечает неясную размытую ночью серую тень. Она прячется за деревьями, она перебегает, нагнувшись к заснеженной почве вытянутой длинной хищной оскаленной мордой. Злобно вспыхивают чёрные огоньки диких глаз. Тень, скрутившись в тонкий бесконечный жгут, вдруг, устремляется в небо, напоследок коснувшись прозрачным сизо-фиолетовым подвижным гибким туловищем земли.