Тайна кота из пантомимы
Шрифт:
Прежде всего следовало выяснить их имена, узнать, кто они и где живут. Яснее ясного, что преступление мог совершить лишь член труппы. Один из них. Он незаметно вернулся в театр и сделал свое дело. Но кто он?
Следовало, вероятно, пойти к мистеру Пиппину и получить у него перечень имен и адресов. Фатти хотелось бы сделать это сразу после ленча. Поэтому без четверти два, выйдя из-за стола, он направился прямо к дому Гуна. Как знать, а вдруг Пиппин поможет им уже сегодня? Была опасность, что Гун окажется у себя. При Гуне
Подойдя к небольшому коттеджу, которым владел Гун, он заглянул в окно гостиной. Пиппин был на месте и как раз смотрел на улицу. Гун сидел за столом спиной к окошку и что-то писал. Фатти попытался привлечь внимание Пиппина.
Тот очень удивился, увидев, что под окном стоит Фатти, подмигивает ему и жестами призывает выйти. Он осторожно повернул голову и посмотрел, что делает мистер Гун.
Снова взглянув в окно, Пиппин обнаружил прижатый к стеклу кусок бумаги, на котором Фатти написал:
«Жду вас на главной улице через десять минут».
Пиппин улыбнулся и кивнул. Фатти исчез. Гун услышал, как звякнули ворота, и обернулся:
– Кто там идет?
– Никто, – честно ответил Пиппин.
– Тогда, значит, кто выходит?
– В саду пусто, – прозвучал столь же правдивый ответ.
– Гах! Называетесь полицейским, а не видите, кто у вас под носом открывает ворота, – проворчал Гун. Он слишком много съел за обедом и пребывал поэтому в дурном расположении духа. Пиппин промолчал. Он уже успел привыкнуть к брюзжанию патрона.
Прошло еще несколько минут. Завершив работу, которой он был занят, Пиппин поднялся.
– Это вы куда же? – недовольно осведомился Гун.
– На почту, – сказал Пиппин. – Я имею право на перерыв, что вам хорошо известно. Если возникнет еще какое-нибудь дело, я выполню его, когда вернусь.
Не обращая внимания на раздраженное фырканье Гуна, Пиппин вышел из дому и двинулся по направлению к почте. Отправил письмо и стал высматривать Фатти. А-а, вон он, сидит на деревянной скамейке, ждет. Пиппин подошел к мальчику. Они обменялись улыбками, а Бастер потерся головой о его брюки.
– Зайдем вон в ту лавчонку, выпьем лимонаду, – предложил, Фатти. – Не надо, чтобы Гун видел, как мы по-приятельски беседуем.
В крохотной лавчонке оба сели за столик, и Фатти заказал лимонад. Потом, понизив голос, объяснил Пиппину, в чем состоит его просьба.
– Вам известны имена и адреса актеров и актрис театра? – спросил он.
– Известны, – Пиппин кивнул головой. – Я узнал их вчера вечером. Погоди секунду, список, наверное, у меня в блокноте. Вряд ли я отдал его мистеру Гуну. Гун успел не только побывать в театре, но и поговорить со множеством людей. Мне и пришло в голову, что он, так же как я, переписывал данные у директора.
– Значит, он уже кого-то допрашивал? – удивился Фатти. – Он может приступать к делу, когда захочет, так, что ли?
– Именно, – сказал Пиппин. – Он установил, что в труппе есть некто, чье имя начинается с «З». А одна из улик – рваный носовой платок, на котором вышита как раз эта буква. Понимаешь? Давай поглядим. Он достал блокнот, открыл и сразу же напал на то, что искал.
– Видишь? Актрису, играющую роль Дика Уиттингтона, зовут Зоэ Маркхэм. И похоже, именно она по какой-то причине вчера вечером оказалась на веранде. Может, даже явилась на встречу тех мошенников, за которыми я охочусь.
Фатти был совершенно сражен. Вообразить только, нашелся человек с именем, начинающимся с буквы «3»! Кому это могло прийти в голову? От растерянности он даже не знал, что ответить. Любой ценой, однако, надо было обелить эту бедную Зоэ! В который раз Фатти проклял себя за идиотский розыгрыш, за мнимую тайну и фальшивые улики.
– А у Зоэ есть алиби? Кто-нибудь может показать под присягой, что от половины шестого до восьми она была в другом месте? – Фатти, как ни пытался, не мог скрыть беспокойства.
– О, да, конечно. У них у всех есть алиби. У каждого. Я ведь вчера допросил целую кучу народа. Мистер Гун сделал то же самое сегодня утром. Все алиби – железные.
– Странно, правда? – Фатти помолчал. – И все же я уверен – деньги взял кто-то из труппы. Вы были правы. Случайный человек не мог войти к директору с чаем, снять со стены зеркало, отыскать ключ, проделать комбинацию с буквами и открыть сейф.
– Не забывай – поднос с чаем принес именно Кот из пантомимы, – напомнил Пиппин. – Директор сам сказал.
– Это еще более непонятно. А главное, теперь кто-нибудь заранее будет думать, что преступление совершил именно Кот.
– Гун уже так и думает. Кот клянется, что ничего не знает и не помнит, плачет, а Гун убежден, что все это притворство и Кот просто хороший актер.
– А вы сами как считаете? Я знаю, я у вас уже спрашивал.
Пиппин на минуту задумался.
– А я уже тебе говорил: не знаю. На мой взгляд, Бойзи, конечно, с приветом. Голова у него явно не в порядке. Бедняга так и не вырос. Но оттого-то я и не понимаю, каким образом ему удалось проделать трюк с деньгами. Мне очень неприятно, что мистер Гун уперся на своем и считает Бойзи преступником. Он доведет несчастного паренька до припадка.
– Есть еще один вариант, – оживился Фатти. – Представьте себе, что какой-то человек прятался в кухне, пока Бойзи готовил чай, и высыпал порошок а чашку, едва тот отвернулся.
– В такой версии, пожалуй, есть смысл, – согласился Пиппин. – Но тут мы опять возвращаемся к мысли, что деньги украл кто-то из людей театра, поскольку лишь они в курсе самых разных обстоятельств жизни труппы. А у них у всех, как я понимаю, неопровержимые алиби. И пожалуйста – круг замыкается.