Тайна Крикли-холла

Герберт Джеймс

Магда Криббен, находившаяся на своем обычном месте, на стуле у двери ванной комнаты, мгновенно вскочила. Сверху Маврикий видел, как Августус быстрым шагом пересек холл, привлеченный шумом. Его шаги тяжело простучали по ступеням и мимо Маврикия. Лицо Августуса потемнело от гнева. Маврикий последовал за своим кумиром к открытой двери ванной, где Августус остановился так резко, что мальчик едва не налетел на него. Маврикий выглянул из-за плеча опекуна.

Бренда стояла рядом с ванной, вода стекала с нее на кафельный пол. Она была обнажена и дрожала, ее испуганные глаза уставились на съежившуюся в ванне фигурку. Магда ударила девочку по лицу, чтобы та прекратила плакать.

Обнаженная

фигура в ванне оказалась Сьюзан, она стояла, согнув ноги и сгорбив плечи, а на ее пальцах, прижатых к низу живота, виднелась кровь. Кровь стекала и по ее ногам, окрашивая воду в ванне в красный цвет. Маврикий помнил всю эту сцену так, будто видел ее только вчера.

— Сьюзан ранена! — простонала Бренда, показывая на свою старшую подругу.

Маврикий был зачарован — но не видом двух обнаженных девочек, не маленькой грудью Сьюзан, а видом крови на ее ногах. Августус как будто примерз к месту.

— Прекрати, девчонка! — резко сказала Магда Бренде и оттолкнула ее в сторону. Глаза опекунши сузились, в голосе послышалось презрение. — Ты мерзкая, грязная девка! — рявкнула она на Сьюзан. Сорвав с металлического крючка влажное полотенце, она бросила его перепуганной одиннадцатилетней воспитаннице. — Возьми это! Промокни кровь!

— Что это такое, мисс? — боязливо спросила Сьюзан. — Я умираю, да?

— Разумеется, нет. — Ни малейшего признака сострадания не слышалось в голосе Магды, только гнев и отвращение. — Ничего с тобой не случилось.

— А почему у меня кровь идет?

— Потому что ты нечиста. Это обычная женская болезнь, проклятие Господа нашего, насланное на нас за первородный грех.

— Но я не грешила, мисс. Клянусь, я не делала ничего плохого!

— Ну так сделаешь. Ты слишком уж молода для менструаций. — Магда как будто выплюнула это слово, словно оно само по себе уже было чем-то чудовищным. — Ты безнравственная девчонка!

Августус наконец заговорил, и его голос звучал жестко:

— Ее следует держать отдельно от других, иначе ее нечистота замарает всех.

Бренда, забившись в угол ванной комнаты, негромко всхлипывала. Сьюзан отшатнулась от Магды и прижалась к кафельной стене ванной.

— Пожалуйста, помогите мне, — умоляюще произнесла та, взглянув на воспитателей.

Магда схватила ее за запястье.

— Идем со мной. У нас найдется местечко для грязных девчонок.

Она дернула Сьюзан к себе, и девочка, чтобы не упасть, шагнула вперед, все еще прижимая к низу живота краснеющее от крови полотенце.

Августус схватил девочку за другую руку, и Маврикий поспешно отступил от двери ванной комнаты. Брат и сестра выволокли согнувшуюся девочку наружу.

— Мое платье! — вскрикнула Сьюзан, волоча ноги по полу.

Августус и его сестрица лишь крепче ухватились за ее руки и потащили воспитанницу по галерее.

— Там, куда ты идешь, тебе не понадобится одежда, — насмешливо сказала Магда.

Остальные дети сгрудились у лестницы, ведущей в спальни, и ни один из них не осмелился сделать даже шаг в сторону галереи. Двое самых маленьких, Стефан и Пэйшенс, цеплялись за Евгения Смита, и оба плакали.

Маврикию никогда не забыть выражения бесконечного стыда на лице Сьюзан, когда ее, обнаженную, тащили мимо друзей, и он никогда не забудет чувства самодовольства, охватившего его самого, когда он плелся следом за опекунами, хотя и был более чем заинтересован состоянием девочки. Может, она как-то умудрилась порезаться? И что, кровь так и будет идти, пока Сьюзан не умрет?

Сьюзан непрерывно визжала, пока брат и сестра волочили ее вниз по лестнице и через большой холл, и пятна крови падали на пол, отмечая ее путь.

Но Криббены не обращали внимания на отчаянные мольбы девочки — она поняла, куда ее ведут, и просила не делать этого. Маврикий остановился на галерее перед лестницей и наблюдал за ними. На суровом лице Магды отразилась мрачная злоба, когда Августус решительно шагнул вперед и в его глубоко сидящих глазах вспыхнула ненависть, а на тонкой нижней губе выступила пена. Именно в тот момент Маврикий, которому исполнилось всего двенадцать лет, но который был не только крупным, но и весьма умным и сообразительным для своего возраста, отчетливо понял, что в его опекуне таится безумие, едва прикрытое благопристойной внешностью, но готовое прорваться наружу в любой момент. Мальчику много раз приходилось видеть, как Августус впадает в ярость, но в этот вечер в темных глазах Августуса он заметил с трудом подавляемую жажду убийства. Маврикий ощутил это сразу, как только увидел взгляд опекуна, и его охватил глубокий страх, благоговейный страх. И чувства подсказали ему, что он всегда будет и бояться, и боготворить Августуса, даже после его смерти.

Магда ждала у двери подвала, пока ее брат тащил вниз упиравшуюся девочку. Отчаянные вопли Сьюзан разносились по холлу, усиленные кирпичными стенами подвала и узкой лестничной клеткой. Но внезапно девочка замолчала.

Маврикий услышал тяжелые шаги по скрипучей узкой лестнице, и вот уже Августус стоял в дверях подвала рядом с Магдой. Дети, наконец решившиеся подобраться к ограде галереи и смотревшие сквозь балюстраду, разом шарахнулись назад, к лестнице наверх. Бренда Проссер, наконец-то одевшаяся и вышедшая из ванной комнаты, побежала за остальными. Только Маврикий продолжал наблюдать, напуганный, но и зачарованный. В этот момент он всерьез подозревал, что Сьюзан Трейнер убита в подвале. Но слова Августуса, обращенные к сестре, рассеяли его подозрения.

— Она останется там, пока вся грязь не вытечет из ее тела. Я посоветовал ей помолиться о своей нечистой душе, и она не получит еды, пока истечение не закончится.

— Но это же несколько дней, брат, — услышал Маврикий слова Магды.

Лицо Августуса казалось высеченным из гранита, оно было жестким и лишенным выражения.

— Это будет ей наказанием. Дашь ей только воды.

Не произнеся больше ни звука, Магда заперла дверь подвала и пошла следом за братом в гостиную, которая использовалась как кабинет. Новая запись в черной книге, подумал Маврикий, довольный тем, что его собственное имя ни разу не было начертано на страшных страницах.

Он еще некоторое время сидел на верхней ступеньке лестницы, ожидая, не позовут ли его хозяин или хозяйка. Прошло около часа, но внизу было тихо, Криббены так и не вышли из кабинета, и Маврикий с большой неохотой отправился в спальню, в постель. А на следующее утро дела в Крикли-холле пошли из рук вон плохо.

* * *

Маврикий Стаффорд устроился поудобнее в своем уютном уголке. Не спеша смакуя остатки бренди, он прислушивался к буре, неистово грохотавшей снаружи. Ему чудилась некая ирония в том, что он, будучи мальчиком, выглядел намного старше своих лет, а теперь выглядит куда моложе стукнувших семидесяти пяти. Народу в баре заметно поубавилось, а некоторые из оставшихся открыто признавались, что сильно тревожатся из-за не утихающего дождя и того, что он может натворить на верхних вересковых пустошах. Все они отлично помнили историю деревни, хотя последнее большое наводнение и случилось более шестидесяти лет назад, — им казалось, что меры предосторожности, принятые с тех пор, могут оказаться недостаточными, чтобы предотвратить новую катастрофу.