Тайна личности Борна (др. перевод)
Шрифт:
Дельта? Я все равно бы узнал твой голос… Париж не Тамкуан. Тамкуан… Тамкуан, Тамкуан! Каин вместо Чарли, а Дельта вместо Каина. «Медуза»!
Прекрати! Не думай о том… о чем не в состоянии думать. Сосредоточься на том, что есть. Сейчас. Ты. Не то, кем считают тебя другие, — даже не то, что ты сам думаешь. Только то, что есть сейчас. А сейчас есть человек, который может знать ответы.
Мы работаем на разных хозяев…
Вот он ключ.
Скажи! Ради Бога, скажи мне! Кто он? Кто мой хозяин, д ’Анжу?
Такси затормозило в опасной близости от его ног. Джейсон открыл дверь и уселся.
— Вандомская площадь, — сказал он, зная, что это рядом с Сент-Оноре. Чтобы осуществить план, который складывался в голове, необходимо было оказаться как можно ближе. Он обладал преимуществом, с его помощью можно было убить двух зайцев. Убедить д’Анжу, что те, кто за ним следит, намерены его убить. Но и самому понаблюдать за теми людьми.
На Вандомской площади было как всегда людно, как всегда полно машин. Борн увидел телефонную будку на углу и вышел из машины. Набрал номер «Классиков», прошло четырнадцать минут с тех пор, как он звонил из Нёйи-сюр-Сен.
— Д’Анжу?
— Женщина покончила с собой на исповеди, вот и все, что я знаю.
— Брось, ты бы этим не ограничился. Медузовец бы этим не ограничился.
— Подожди, я переключу на «занято». — Он исчез на несколько секунд, потом вновь заговорил: — Женщина средних лет, серебристо-седые волосы, дорогая одежда, сумочка от Сен-Лорана. Под это описание подходит десять тысяч женщин в Париже. Откуда мне знать, вдруг ты убил одну из них, чтобы поймать меня.
— Ну конечно. Внес ее в церковь на руках, и кровь капала на пол из открытых ран. Кончай валять дурака, д’Анжу. Давай начнем с очевидного. Сумочка была не ее, она держала в руках белую кожаную. Едва ли она стала бы рекламировать конкурента.
— Что свидетельствует в мою пользу. Это не Жаклин Лавье.
— В мою. Документы в сумочке на другое имя. Тело быстро опознают, «Классики» не будут фигурировать.
— Потому что ты так говоришь?
— Нет. Потому что к такому приему Карлос прибегал по крайней мере пять раз, могу перечислить. — Он действительно мог. Это было страшнее всего. — Убивают человека, полиция думает, что он такой-то, смерть не разгадана, убийцы неизвестны. Потом выясняется, что он не тот, за кого его приняли, к этому времени Карлос уже в другой стране, контракт выполнен. Лавье убили по такому же сценарию.
— Слова, Дельта. Ты никогда не говорил много, но когда говорил, за словом в карман не лез.
— Если бы ты оказался на Сент-Оноре недели через три-четыре, — чего не случится, — ты бы увидел, чем кончится дело. Авиакатастрофа или кораблекрушение в Средиземном море. Тела обгорели до неузнаваемости или просто исчезли. Однако личности погибших легко устанавливаются. Лавье и Бержерон. Но на самом деле мертва лишь мадам Лавье. Мсье Бержерон пользуется привилегиями — большими, чем ты можешь себе представить. Бержерон снова в деле. А ты — в отчете парижского морга.
— А ты?
— По их замыслу я тоже. Они надеются добраться до меня через тебя.
— Логично. Мы оба из «Медузы», они это знают. Карлос знает. Предполагается, что ты меня узнал.
— А ты меня?
Д’Анжу помолчал.
— Да, — ответил он, — как я уже сказал, мы работаем на разных хозяев.
— Об этом я и хочу поговорить.
— Никаких разговоров, Дельта. Но в память былых времен — в память о том, что ты сделал для нас всех в Тамкуане, — прислушайся к совету медузовца. Уезжай из Парижа, или не сносить тебе головы.
— Не могу.
— Должен. Если мне представится случай, я сам спущу курок и немало получу за это.
— Ну так я предоставлю тебе такой случай.
— Прости, это нелепо.
— Ты не знаешь, чего я хочу и как далеко готов пойти, чтобы этого добиться.
— Ты можешь заходить как угодно далеко. Но настоящей опасности подвергнется твой враг. Я знаю тебя, Дельта. И мне пора возвращаться к работе. Я бы пожелал тебе хорошей охоты, но…
Пора прибегнуть к последнему средству, к единственной угрозе, которая не позволила бы д’Анжу положить трубку.
— К кому ты обращаешься за инструкциями теперь, когда Парк Монсо отпадает?
Молчание д’Анжу подтвердило, что он попал в точку. Заговорил он шепотом:
— Что ты сказал?
— Поэтому ее и убили, знаешь. Поэтому и тебя убьют. Она поехала на Парк Монсо и поплатилась за это жизнью. Ты тоже там был и тоже заплатишь за это. Карлос не может оставить вас, вы слишком много знаете. С какой стати он будет подвергать опасности такую организацию? Он использует тебя, чтобы поймать меня, а затем убьет и сколотит новые «Классики». Как медузовец медузовцу: ты в этом сомневаешься?
На этот раз молчание было еще дольше, еще напряженнее. Д’Анжу явно задавал себе трудные вопросы.
— Чего ты от меня хочешь? Кроме меня. Ты знаешь: брать заложников бессмысленно. Однако провоцируешь меня, стараешься поразить раздобытыми сведениями. Я тебе не нужен, ни живой, ни мертвый, так чего же ты хочешь?
— Информации. Если ты ею располагаешь, я уеду из Парижа сегодня же, и ни ты, ни Карлос больше обо мне не услышите.
— Какой информации?
— Если я скажу сейчас, ты солжешь. Я бы солгал. Но когда мы встретимся, ты ответишь правду.
— С удавкой на шее?
— Посреди толпы?
— Толпы? Днем?
— Через час. У входа в Лувр. Под лестницей. На стоянке такси.
— Лувр? Толпа? Информация, которой я, по-твоему, располагаю, которая позволит тебе уехать? Не можешь же ты рассчитывать, что я стану обсуждать с тобой своего хозяина.
— Не твоего. Моего.
— «Тредстоун»?
Он знает. У Филиппа д ’Анжу есть ответ. Спокойно. Не выдай волнения.
— Семьдесят один, — докончил Джейсон. — Один незамысловатый вопрос, и я исчезну. И когда ты ответишь — правду, — получишь от меня кое-что взамен.