Тайна личности Борна (др. перевод)

Ладлэм Роберт

Борн подумал:

— Вероятно. Кто-нибудь ее там обязательно увидит, об этом она позаботится. Но проводить к телефону — тут можно что-нибудь придумать. Когда они уехали?

— Меньше пяти минут назад. Двое в «ситроене» отправились следом.

— Они взяли вашу машину?

— Нет. Жена вызвала такси.

— Я еду туда, — сказал Джейсон.

— Я так и думал, — кивнул Вийер. — Я нашел адрес церкви.

Борн уронил пятидесятифранковую банкноту на переднее сиденье рядом с таксистом. Тот схватил деньги.

— Мне необходимо как можно

скорее быть в Нёйи-сюр-Сен. Церковь Святого Причастия. Знаете, где это?

— Конечно, мсье. Это красивейший храм в округе.

— Если доедете быстро, будет еще пятьдесят франков.

— Мы полетим на крыльях ангелов, мсье!

И они полетели, распугивая все попадавшиеся по дороге автомобили.

— Вон виднеются шпили Святого Причастия, мсье, — торжествующе провозгласил таксист минут через десять. — Еще минутка или две, если не помешают идиоты, которых надо гнать с улиц…

— Притормозите, — перебил Борн, глядя не на шпили, а на автомобиль за несколько машин впереди. Он поворачивал, и Борн успел рассмотреть: это был серый «ситроен» с двумя людьми.

Зажегся красный свет, машины остановились. Джейсон бросил еще одну пятидесятифранковую банкноту на сиденье и открыл дверь.

— Я сейчас вернусь. Если переключится светофор, медленно трогайтесь, я впрыгну на ходу.

Пригнувшись, Борн пробежал вперед между машинами, пока не увидел буквы NYR на номере, за ними шли цифры 768, но сейчас они не имели значения. Таксист заслужил свои деньги.

Светофор переключился, и машины потянулись вперед, словно одна гигантская гусеница. Когда такси поравнялось с ним, Джейсон открыл дверь и влез.

— Хорошо делаете свою работу, — сказал он водителю.

— Только не знаю какую.

— Одно сердечное дело. Нужно поймать изменницу на месте преступления.

— В церкви, мсье? Мир для меня слишком быстро меняется.

— Не на улице же, — сказал Борн.

Они подъехали к последнему перекрестку перед церковью Святого Причастия. «Ситроен» свернул; между ним и такси оставалась одна машина. Странно, подумал Джейсон. Они ведут слежку слишком открыто, слишком явно. Словно хотят, чтобы один из пассажиров такси знал об их присутствии.

Конечно! Там же мадам Вийер. С Жаклин Лавье. И солдаты Карлоса хотят, чтобы жена Вийера знала, что они едут следом.

— Церковь Святого Причастия, — провозгласил водитель, сворачивая на улицу, где посреди вылизанной лужайки, прорезанной мощеными дорожками и усеянной скульптурами, в скорбном величии высилась церковь. — Что мне делать, мсье?

— Подъезжайте туда, — велел Джейсон, указывая на свободное место в череде машин. Такси с мадам Вийер и Жаклин Лавье остановилось возле дорожки, охраняемой гипсовым святым. Красавица жена Вийера вышла первой и протянула руку Лавье, пепельно-серой, в больших темных очках. Она потеряла всю свою элегантность. Корона подернутых серебром волос распалась на отдельные пряди, свисающие вдоль мертвенно-бледной маски лица, чулки порвались. Она была далеко, но Борн почти слышал сбившееся дыхание, которое сопровождало неуверенные движения некогда царственной фигуры.

«Ситроен» подъехал вслед за такси И остановился у обочины. Ни один из двоих не вышел,

но из корпуса начала выдвигаться тонкая металлическая, поблескивающая на солнце антенна. Заработало радио, на условленной частоте передавая шифрованные сообщения. Джейсон застыл как завороженный, но не тем, что видел и понимал, что происходит, а чем-то другим. В голову пришли слова, неизвестно откуда, но пришли.

Дельта — Альманаху, Дельта — Альманаху. Отвечать не будем. Повторяю: нет.

Альманах — Дельте. Будете отвечать, как приказано. Уходите, уходите. Больше не обсуждается.

Дельта — Альманаху. Катись знаешь куда! Дельты нет, оборудование повреждено.

Внезапно солнечный свет померк, вокруг снова была тьма. Церковные шпили больше не устремлялись в небо, их сменила трепещущая масса черной листвы. Все было в движении, все было в движении;и ему нужно было двигаться. Остановиться значило умереть. Двигайся! Бога ради, двигайся!

И убирайих. Одного за другим. Подползи поближе, преодолей страх — ужасающий страх — и сократи численность. Вот и все. Сократи численность. Монах отлично это объяснил. Ноги, проволока, колено, палец; ты знаешь смертоносные точки. Точки смерти.

Смерть — статистика для компьютеров. Для тебя это жизнь.

Монах.

Монах?

Снова засветило солнце, на мгновение ослепив его, он опустил одну ногу на асфальт, не спуская глаз с серого «ситроена». Но почему-то было плохо видно, почему? Дымка, туман… не тьма теперь, но непроницаемый туман. Жарко, нет, холодно. Холодно! Он вздернул голову, внезапно осознав, где он и что делает. Его лицо было прижато к окну, стекло запотело от дыхания.

— Я выйду на несколько минут, — сказал Борн. — Подождите здесь.

— Хоть весь день, если пожелаете, мсье.

Джейсон поднял воротник пальто, надвинул шляпу пониже и надел очки в черепаховой оправе. Вышел и остановился позади женщины с ребенком. «Ситроен» был хорошо виден, такси, вызванное на Парк Монсо, уехало, жена Вийера отпустила его. Странно, подумал Борн, такси поймать не так просто.

Чуть позже он понял… и ужаснулся. Жена Вийера вышла из церкви, привлекая восхищенные взгляды прохожих. Поравнялась с «ситроеном», поговорила с его пассажиром и открыла заднюю дверцу.

Сумка. Белая сумка! Мадам Вийер держала сумку, которую всего несколько минут назад судорожно сжимали пальцы Жаклин Лавье. Она села в машину и захлопнула дверцу. Мотор взвыл, машина сорвалась с места. Сверкающая металлическая антенна укорачивалась, пока не втянулась полностью.

Где Жаклин Лавье? Почему она отдала сумку жене Вийера? Борн зашагал было к церкви, но остановился, сработала интуиция. Ловушка? У тех, кто следил за Лавье, тоже могли сидеть на хвосте — и не он один.

Все было спокойно: ни бегающих глаз, ни рук, засунутых в неестественно разбухшие карманы. Он перестраховывается, в Нёйи-сюр-Сен ловушка не для него. Борн неторопливо пошел к деркви.