Тайна Лошади-Призрака
Шрифт:
Нет, этот проект не годится — и опять-таки из-за собаки. Как он мог достичь виллы, не вызвав ее ярости? Если собака не подняла тревогу, значит, Без Козыря на вилле уже давно. И что он здесь делает, спрашивается? Шпионит?..
Круг замкнулся. Ему не убежать. Или нет… есть еще один путь! Через огород! С первого этажа туда пробраться невозможно, потому что мужчины находятся как раз в той части дома, а вот со второго… Без Козыря тихонько выходит из комнаты, снова поднимается вверх по лестнице и входит в комнату, где лежал раненый. Мальчик открывает окно, которое, к счастью, не скрипит, и прикрепляет ставни крючками к стене. Он не ошибся: окно действительно выходит в огород. Спуститься вниз можно по водосточной трубе. Без Козыря не зря занимался спортом.
Но собака опять здесь, теперь уже с этой стороны дома. Как она сюда пробралась, дьявольское создание? Она заняла позицию прямо около трубы, как будто разгадала намерения мальчика. Хоть плачь!
Без Козыря садится на кровать, чтобы
Он берет бутылку и вынимает из нее пробку. По комнате тотчас же распространяется едкий запах эфира. Мальчик снова затыкает бутылку. Подумаем… Как говорится, тише едешь, дальше будешь. Без Козыря встает с кровати, оглядывается кругом и видит трость. Он прикидывает на руке ее вес… Ну что же, надо рискнуть! Но он должен быть очень, очень осторожен… Достаточно ли в бутылке жидкости? К счастью, повязка с головы незнакомца еще здесь, валяется на кровати. Без Козыря вытаскивает из нее большой клок ваты и плотно обматывает конец трости. Затем он обвязывает вату бинтом и для прочности еще закрепляет булавкой. На конце трости появляется белый набалдашник. Без Козыря направляется к окну…
Собака по-прежнему там, напряженная, решительная, сильная. «Сейчас я тебя кое-чем угощу, старушка…» — думает Без Козыря. Он открывает бутылку и быстро выплескивает на тампон половину ее содержимого. У него самого начинает кружиться голова, но он успевает тщательно закрыть бутылку и спрятать ее в карман.
Потом он перелезает через подоконник. Осторожно! Только бы не сделать ложного движения. Вытянув вперед руку с тростью, мальчик нащупывает левой рукой водосточную трубу и, встав одной ногой на железную скобу, почти прилипает к стене, как альпинист к скале, и начинает осторожно спускаться вниз. Собака готова к прыжку! Без Козыря наблюдает за ней… Расстояние между ними сокращается… Левая рука Без Козыря побелела от напряжения. Собака немного отступила, чтобы удобнее было броситься на врага. И тут Без Козыря бросает в нее трость! Незнакомый, ужасный запах настигает собаку. Ворча, она отползает назад. Теперь противник для нее уже не тот щуплый силуэт, который дрожит недалеко от нее, а вот эта палка, несущая смерть. В глазах собаки вспыхивают красные огоньки. Она хочет броситься на палку, но натыкается на этот ужасный запах. От страха ее тело покрывается испариной, мускулы сводит, из пасти каплет пена. Собака еще видит ненавистный силуэт, но у нее уже нет сил броситься на него. Она хотела бы рычать, рвать врага на куски, но она может только ползти за ним на почтительном расстоянии и смотреть, как он медленно удаляется от нее в направлении стены. Враг этот совсем неопасный, он мал, худ, у него испуганное лицо, и рука, держащая палку, дрожит. Запах обволакивает собаку со всех сторон, проникает в пасть, наполняя ее сладковатым привкусом. Собака стонет; она не может смириться, что упускает свою добычу. Вот ее враг уже на стене. Собака из последних сил пытается броситься на него… Но что-то в ней как будто рвется на куски, она отползает назад, приподнимается на негнущихся ногах и хрипит.
Без Козыря спрыгивает со стены на дорогу и бросается бежать. Вот он уже в сосновом лесу, где недавно оставил свой велосипед. Мальчик садится на него и, подгоняемый страхом, изо всех сил жмет на педали. Он начинает тормозить только где-то в километре от селения. Спрыгнув с велосипеда, Франсуа падает на траву возле дороги и лежит, потихоньку освобождаясь от напряжения, которое все еще сжимает его грудь. Но он горд собой! Как здорово он догадался использовать эфир! А ведь совсем уже было решил, что все потеряно. Вывод: никогда не надо терять хладнокровия. Лежа на спине, мальчик смотрит в небо, на бегущие мимо облака. Как прекрасна жизнь, особенно после того, как ты избежал смертельной опасности! Без Козыря смеется, представляя себе лица бандитов, когда они обнаружат открытое окно и пропажу бутылки эфира. Но сколько бы они ни искали, им никогда не понять, что же произошло…
Без Козыря одергивает себя. Нельзя расслабляться, ведь тайна лошади-при зрака еще не разгадана!
Итак, в путь! У него много дел. Сегодня непременно надо съездить еще в одно место… Без Козыря крутит педали и смотрит на приближающийся Кермол. Солнце мирно освещает его крыши, и никто в замке не подозревает, какое жуткое приключение только что пережил Франсуа Робьон.
Маргарита в кухне готовит что-то благоухающее.
— Что это такое?
— Сюрприз.
— Ну скажи!
— Ну ладно, это рыба под
— А где Жан-Марк?
— Повез машину на техосмотр. Я точно не поняла, но он говорил, что там как будто электричество не действует.
— Ясно.
— Ты хорошо погулял?
— Неплохо.
— Если тебе жарко, переоденься. Не заболей, момент для этого неподходящий. Что скажет мадам? Без Козыря поднимается в свою комнату, берет фонарь. Может быть, понадобятся и инструменты, но это потом; в случае необходимости всегда можно вернуться. Алтарь… Похоже, это алтарь часовни Прощения. Что там? Тайник? Внутри алтаря? Нет смысла гадать. Ясно одно — эта подозрительная троица интересуется часовней и ее алтарем. Почему? Не связано ли это с контрабандой? Если Ван дер Трост готов купить Кермол за любую цену, это означает, что расположение замка на берегу моря, на пустынной равнине, таит в себе какие-то преимущества.
А золотая лошадка? Может, это был своеобразный пароль? «Хватит, а то я опять запутаюсь», — обрывает себя Без Козыря.
Через пять минут он уже входит в часовню — и сразу принимается осматривать пол вокруг алтаря.
БУНКЕР
Чуть ли не полчаса Без Козыря простукивал каблуком плитки, покрывающие пол. Наконец он совсем взмок и остановился, поняв, что зря теряет время, что этот сомнительный след вряд ли приведет его к цели. Минуту он отдыхал, стоя перед часовней и глядя на море. Что это он так разволновался? Действительно, он был свидетелем странного происшествия; но есть ли у него серьезные основания считать Ван дер Треста преступником? Уж не появляются ли у него, сына адвоката, прокурорские замашки? «Отцу бы это не понравилось!» — подумал мальчик и впервые признался себе, что вряд ли родители придут в восторг, выслушав его рассказ. Во-первых, Ван дер Трост намерен купить Кермол, и он единственный реальный покупатель. «Меня посчитают глупеньким, — думал Без Козыря, — и попросят не лезть не в свое дело. И они будут правы! Хотя эта часовня…» И он снова принялся за работу. Мальчик сдул песок с каменной плиты, тщательно вытер ее, внимательно осмотрел зигзагообразные трещины, покрывавшие ее поверхность. Острым концом перочинного ножа он прочистил каждую трещину, надеясь найти более глубокие бороздки. И пока руки его были заняты делом, он меланхолично продолжал свой внутренний монолог: «Собственно говоря, что я хочу найти? Неужели я надеюсь, что эта плита вдруг сдвинется и откроет подземный ход в виллу „Чайки“? Нет, я все-таки не настолько глуп. В этих местах есть и другие часовни, и другие алтари. Ван дер Трост, может, просто любитель старины. Но тогда почему у него в доме оказался раненый?.. И все равно с этим ножичком в руках я выгляжу ужасно глупо!» Без Козыря сложил перочинный нож и уселся на гранитную ступеньку перед алтарем. Вечерело. Скоро приедут родители. «А жаль! Эти каникулы обещали быть очень интересными. История с лошадью-призраком просто великолепна. А золотая лошадка чего стоит! И даже эта злая собака… С завтрашнего дня жизнь снова станет скучной. Вечером меня станут заставлять рано ложиться спать, а днем будут советовать позаниматься немецким. А Ван дер Трост купит Кермол, и я сюда уже никогда больше не вернусь. И тайна так и не будет раскрыта!… А я, кстати, рискую простудиться».
Без Козыря потрогал рукой затылок. На него явно дуло — видимо, из открытой двери. Мальчик обернулся — и замер, стоя на коленях перед алтарем. Сомнений нет. Он чувствовал движение воздуха. Тогда Франсуа закрыл глаза. Кожа век более чувствительна, и он сразу понял, откуда идет холодный воздух. Без Козыря наклонился, чтобы получше рассмотреть основание плиты алтаря. Она покоилась на массивном цоколе, скульптурные украшения которого были сильно повреждены влагой. Сквозило из узкой щели, которая темной полоской отделяла цоколь от плиты. В голове у Без Козыря снова родилась мысль о подземелье. Раз оттуда идет воздух, значит, там пустота; следовательно…
Он всем своим весом надавил на правую часть плиты, но только сделал больно животу. Затем мальчик попытался надавить на левую часть. Никакого результата. Разумеется, силой тут ничего не достигнешь. Те, кто строил алтарь, конечно, предусмотрели какой-то способ его открыть… Итак, немного смекалки! Каменная плита на алтаре должна, видимо, двигаться вдоль цоколя, как крышка пенала. Надо попробовать подтолкнуть ее вбок…
Без Козыря встал у самой узкой части алтаря, уперся спиной в стену и, поставив ноги на край плиты, изо всех сил надавил на нее. Он чуть было не упал! Плита сдвинулась на полметра, причем точно так, как Без Козыря и рассчитывал. Гулкое эхо прокатилось вверх, к куполу часовни. Потрясенный, Без Козыря боялся пошевелиться. Значит, чудо свершилось! И, значит, когда Ван дер Трост говорил об алтаре, речь шла именно об алтаре часовни Прощения. А раненый незнакомец наверняка набил себе шишку, осматривая пещеру! Пещеру, которая открывалась сейчас перед мальчиком… Без Козыря казалось, что в голове у него зажегся яркий свет, который разом стер все вопросы и высветил ответы. Теперь он знал! Или, по крайней мере, был близок к разгадке. То, что трое взрослых людей сделали с помощью немалых денег и немалых усилий, он совершил сам, один! Без Козыря был горд. Но в то же время ему было страшно.