Тайна Марии Стюарт
Шрифт:
– Идемте, – сказал кардинал. Он взял Марию под локоть и помог ей встать. – Возвращайтесь в карету. Его отвезут в Турнельский дворец, и нам нужно быть с ним.
Она подчинилась и вернулась в королевскую карету, украшенную ее регалиями. Кучер тронул лошадей, и герольды снова побежали впереди, громко крича: «Дорогу! Дорогу Ее Величеству, королеве Шотландии и Англии!» Их голоса тонули в криках возбужденной толпы.
В Турнельском дворце – кардинал угадал правильно – король лежал на узкой кровати в окружении врачей. Копье вошло в левый глаз и ослепило его. Медики опасались, что деревянные щепки могли проникнуть в мозг.
В течение десяти дней король находился между жизнью и смертью, так как рана воспалилась и инфекция начала распространяться. Иногда он приходил в себя, потом снова впадал в забытье. Самым странным для Марии было то, что он не удивлялся своей смерти в возрасте сорока одного года и не противился ей. Он как будто принимал смерть, словно ожидаемую и даже желанную гостью.
Екатерину, судя по всему, предупредили о грядущей беде астрологи Руджери и Нострадамус, чье мнение она ценила очень высоко. Она говорила об этом своему мужу, но он оставил ее слова без внимания. Или, может быть, он уже тогда примирился со своей участью? Казалось, его поступки были продиктованы нежеланием жить. Он настоял на продолжении последнего поединка, несмотря на мольбы Екатерины и желание соперника прекратить схватку. Король приказал ему выехать на поединок или понести наказание.
Бледный и дрожащий, Франциск стоял у ложа своего отца. Он сам был нездоров; боль в ухе улеглась, но лихорадка продолжалась.
– Отец! – воскликнул он. – Не оставляй меня!
Его отец вздохнул и приоткрыл здоровый глаз, словно ему не хватало сил широко распахнуть его.
– Сын мой, – сказал он почти нормальным голосом. – Скоро ты потеряешь отца, но его благословение останется с тобой. Путь Бог дарует тебе больше счастья, чем Он дал мне.
Франциск зарыдал и бросился на постель. Грудь его отца казалась теплой и надежной, и он верил, что если будет обнимать его достаточно крепко, то сохранит его навсегда.
Мария подошла к Франциску и обняла его сзади. Его худые плечи вздрагивали от плача.
Король закрыл глаза. Казалось, он заснул, но потом королевский врач Амбруаз Паре пощупал его пульс и покачал головой.
– Ваше Величество, король умер, – обратился он к Франциску.
– Нет! – Франциск прильнул к отцу.
– Ваше Величество, – позвал кардинал. Он сделал жест Марии, которая помогла своему мужу встать.
– Мы вверяем вам нашу жизнь и нашу верность, – произнес кардинал. – Мы будем служить вам до конца дней.
Франциск вытер глаза. Его мать по-прежнему плакала.
– Maman! – он бросился в ее объятия, не обращая внимания на кардинала. – Maman!
Вместе они побрели к выходу из дворца, где собралась озабоченная толпа. Пусть кардинал сделает объявление; они отправлялись в Лувр. Королевская карета стояла поблизости в тени большой липы, и они направились туда. Мария встала в стороне, чтобы войти последней из уважения к своей свекрови. Но Екатерина Медичи внезапно отступила на шаг и спокойно посмотрела на нее, как в любой обычный день.
– Вы должны войти первой, – тихо сказала она. – Королева Франции имеет преимущество перед вдовствующей королевой.
XVI
После полудня Мария не могла ничего есть, с беспокойством думая о предстоящем вечере; они с Франциском впервые должны были предстать перед придворными как король и королева Франции. На самом деле это было просто, и Мария уже все спланировала, но от этого она лишь еще больше нервничала, так как успех или неудача зависели только от нее.
В течение нескольких лет у нее имелся свой личный сад на территории одного из небольших замков. Диана Пуатье обратила внимание на ее любовь к цветам и помогла ей создать этот совершенно белый сад под верандой, ведущий к декоративному пруду с чистой прозрачной водой.
– Вы имеете особую склонность к белому цвету, – сказала она. – А белый сад великолепно смотрится в лунном свете. Вы знаете, что существуют цветы, которые распускаются лишь в темноте и дают насыщенный аромат? Они происходят из Персии.
Диана. По распоряжению Екатерины Медичи сразу же после похорон Генриха II ее удалили от двора. Но ее сад процветал: все эти годы Мария любовно ухаживала за ним и сажала новые цветы, так что теперь он окружал пруд со всех сторон, словно благоухающая рамка.
Королевский прием состоится здесь. Гости будут гулять по тенистым тропам, освещенным фонарями, до того как поднимется полная луна и раскроются белые цветы. Среди них будут расхаживать французские и шотландские музыканты, играющие на скрипках, лютнях и волынках. Мария надеялась, что неформальная атмосфера поможет всем успокоиться – в первую очередь ей самой и Франциску.
– Мадам, – прозвучал знакомый голос за ее спиной. – Нам предстоит очередная молодежная вечеринка?
Повернувшись, Мария увидела Фламину, стоявшую поблизости. Четыре Марии теперь были ее фрейлинами, членами самого доверенного внутреннего круга. Она не ожидала, что положение королевы Франции что-то изменит в их отношениях, но, по правде говоря, теперь они относились к ней по-другому, к примеру, почтительно называли «мадам». А возможно, дело было в том, что теперь они обращались к замужней женщине.
– Нет, – со смехом ответила она. – Нас пригласили несколько придворных старшего возраста. Тем не менее будет в основном молодежь.
Сначала Франциск потребовал, чтобы возраст присутствующих не превышал двадцати пяти лет, но когда Мария напомнила, что в таком случае ни один из членов «Плеяды», группы из семи поэтов, вдохновленных великих классиков, которые придавали ее двору литературный блеск, не сможет прийти, он отменил это условие.
– Но речь идет только о поэтах, а не о твоих старших родственниках, – настаивал он.