Тайна машины Штирлица

Биргер Алексей Борисович

Она рассказывала о ружьях так, как скрипач мог бы рассказывать о скрипках Гварнери и Страдивари.

– Здорово!
– восхитился Димка.
– Ты знаешь о ружьях побольше любого мальчишки!

– Папа рассказывал, - серьезно ответила девочка. Она понюхала воздух.
– По-моему, запах дыма выветрился. Или ещё держится?

– Чуть-чуть, - сказал Ленька.
– И пахнет как-то странно. Будто твой отец сжигал не только бумагу, но и пластик - или нечто подобное.

– А где он это сжигал?
– поинтересовался Юрка.

–

Вот в этой пепельнице. Видите, следы пепла остались. Хотя сам отец этот пепел куда-то выкинул.

– В мусорное ведро?
– предположил Ленька.

– Вполне возможно, - Даша открыла дверку шкафчика для мусорного ведра под раковиной и заглянула в ведро.
– Нет, здесь пепла нет.

– Если он настоящий разведчик, - подал голос Димка, - то он должен был стряхнуть пепел в унитаз и спустить воду.

– Сейчас проверю!
– Даша кинулась в туалет, и через секунду окликнула.
– Эй, идите сюда!

Друзья подошли - с трудом втиснувшись в маленькое помещеньице.

– Смотрите!
– показала Даша.

Кто-то и впрямь стряхнул пепел в унитаз. На фарфоре можно было различить тончайшие сероватые разводы, оставшиеся после слива воды, а внизу в черном квадратике воды, плавал малюсенький, буквально в полсантиметра квадратных, кусочек чего-то.

– Ребята!
– сказал Юрка.
– Это ж уголок фотографии!

Точно, можно было различить белую каемочку и сероватый, отсвечивающий глянцем фотобумаги, кусочек фона. И больше ничего не осталось.

– Теперь понятно, почему такой странный запах, - сказал Ленька.
– Он сжигал фотографию... или несколько фотографий.

– Да... Но какие, и зачем?
– вопросила Даша. Она дернула ручку сливного бачка, и вода зашумела, смывая последние разводы пепла и утащив за собой последний кусочек сожженной фотографии.
– Все равно по этому кусочку ни о чем не узнаешь.
– Но... но мне все больше не по себе.

Ребята вернулись на кухню.

– Я думаю, тебе стоит успокоиться и не волноваться, - сказал Юрка. Ведь ничего из ряда вон выходящего не случилось. Даже то, что твой отец взял ружье и сжег фотографию, ещё ни о чем не говорит. Возможно, он отошел куда-то недалеко, к какому-нибудь своему другу. Который тоже интересуется ружьями. И...

– И почему тогда было не пригласить этого друга к нам в гости? перебила Даша.
– Зачем таскать бесценное ружье по городу, да ещё не на машине, аккуратно запакованным на заднем сидении, а в транспорте или пешком? Почему венецианская вазочка оказалась на краю кухонного стола? Чью фотографию отец сжег, перед тем, как так срочно уйти из дому? Я говорю вам, все это, особенно взятое вместе, настолько не в его характере, что я волнуюсь!.. Кстати, осколки все-таки надо подмести.

Она замела осколки, но не стала выкидывать их в мусорное ведро, а оставила на совке.

– И еще, - добавила она, - почему Васька был таким напуганным, почему он так драпанул? Никогда с ним такого не случалось. Да, знаю, знаю, вы скажете,

что он испугался вас, но вы-то пришли вместе со мной, а гостей, приходящих вместе с хозяевами, он никогда не боялся!.. Да и еще. Как раз вы появляетесь, и начинаете убеждать меня, что мой отец - это Штирлиц, только тщательно скрывал от меня всю жизнь... И столько доводов приводите, что почти меня убедили. А если он, действительно, всю жизнь жил на... как это называется?... на "секретном режиме", что ли?.. то мало ли какие проблемы могли настигнуть его из прошлого.

– Есть вариант, - сказал Ленька.
– Ты можешь проглядеть все фотоальбомы и выяснить, какой фотографии не хватает. Только, разумеется, сделать это без нас, чтобы не выглядело, будто мы суем нос в твою семейную жизнь.

– Вы уже сунули...
– хмыкнула Даша.
– Но проcмотреть фотографии - это идея.

– Если фотография была в альбоме, а не спрятана где-нибудь отдельно, пробормотал Димка.

– А я бы начал с того, что обзвонил всех друзей отца, - сказал Юрка. Вдруг он у кого-нибудь из них, или кто-нибудь знает, куда он поехал?

– Пожалуй, стоит!
– обрадовалась Даша.

Выяснилось, что у её отца всего четверо друзей, к одному из которых он мог бы поехать и которые могли бы знать о его неотложных делах. Даша называла их "дядя Коля", "дядя Сережа", "дядя Володя" и "дядя Алеша". Их обзвон занял всего несколько минут. Никто из них ничего не знал - и не видел повода для волнений. Правда, Даша не стала рассказывать им о разных странностях, чтобы не тревожить их раньше времени.

– Вот, - сказала она, положив трубку после последнего разговора. Ничего! Пожалуй, пойду перелистаю альбомы фотографий. Если найду что-нибудь интересное - скажу вам. Вы пока устраивайтесь. Если хотите, чайник поставьте. В буфете печенье есть.

– Ну?
– спросил Юрка, когда Даша удалилась в другую комнату.
– Что вы обо всем этом думаете?

– Да...
– задумчиво проговорил Ленька.
– Странности есть. Может, ему дали новое задание?

– Скажешь тоже! Как он бросит дочь одну в Москве?

– Ну, задание в самой Москве.

– И для этого надо забирать бесценное ружье и сжигать какую-то фотографию?

– Вполне возможно, что надо.

Димка, не принимавший участия в разговоре, подошел к открытому окну, присел на широченный подоконник и высунулся наружу.

– Эгей!
– встревожено окликнул его Юрка.
– Ты-то не гимнаст!

– Не боись, - ответил Димка, - я не собираюсь выделывать воздушные трюки. Мне просто интересно, как через это окно кошка может попадать в кухню с чердака. Ага, вижу! В крыше - слуховое окно, совсем рядом. Самое верхнее стекло в нем разбито. Вылезти в эту дырку, чуть пройти по желобку для водостока и спрыгнуть на подоконник - это для кошки раз плюнуть! Вес человека желобок, конечно, не вынесет. Да и слуховое окно заперто, судя по всему, вряд ли кто крупнее кошки протиснется.