Тайна масонской ложи

Гинер Гонсало

Выйдя из трактира и посовещавшись, братья Эредиа придумали, каким образом они смогут проникнуть на предстоящее празднество. Это было вполне осуществимо: им пришла в голову мысль, что многочисленные слуги и кучера, которым предстоит весь сегодняшний вечер ждать у дворца возвращения своих господ, будут только рады, если подъедет еще одна повозка с большим запасом вина и еды, чтобы им было веселее коротать время. Пропуска Тимбрио и Силерио, конечно же, достать не смогут, однако они подумали, что никто не станет останавливать «трактир на колесах», а повозку для него они сумеют раздобыть. Они были знакомы с одним трактирщиком, жившим неподалеку

от той мастерской, в которой они работали, и этот трактирщик с удовольствием предоставит им повозку, вино и провизию, если на следующее утро они вернут ему повозку и уже пустые бочки вместе с большей частью полученной прибыли. А еще Тимбрио разработал хитроумный план, который, если бы его удалось реализовать, помог бы им убить и покалечить многих из участников празднества.

Воодушевленные своей затеей, братья Эредиа немедленно отправились к трактирщику, чтобы договориться с ним и подготовить все необходимое еще до наступления вечера.

Хотя, чтобы убедить трактирщика, им пришлось отдать почти все свои сбережения в качестве задатка, они все-таки добились своего и вскоре выехали из трактира на повозке, на которую было погружено семь бочонков вина, большой запас черного хлеба, дюжина кругов овечьего сыра и множество копченых колбас. Они добрались на повозке до глухого уголка города, где окончательно подготовили все необходимое для осуществления своей затеи.

А в это самое время в другом районе Мадрида два масона-англичанина обсуждали с известным коммерсантом той же национальности и таким же, как и они, масоном, в котором часу им следует прибыть в резиденцию этого коммерсанта, чтобы затем отвезти его в карете на празднество во дворец Монклоа, на которое коммерсанта пригласил герцог де Уэскар.

— Вам не следует ни о чем беспокоиться. Мы сами позаботимся о том, чтобы нас не заметили, — сказал один из масонов. — Когда мы прибудем на место, станем действовать с максимальной осторожностью. А вот результат наших действий — можете мне поверить — будет весьма впечатляющим.

Все трое приложили руку к горлу. Это был жест, символизирующий масонскую клятву.

Празднество во дворце Монклоа

Мадрид. 1751 год

26 июля

— Никто не заметит этих ужасных царапин на твоем лице — мы их хорошо замаскировали.

Фаустина помогала своей приемной дочери закончить подготовку к празднеству. Это был не только самый блистательный из всех балов, устраиваемых в Мадриде, но и первый бал, на который Беатрис должна была явиться со своим женихом — герцогом де Льянесом.

— Сегодня, голубушка, ты будешь в центре всеобщего внимания, хотя многие девушки, конечно, попытаются затмить твою красоту. — Фаустина ласково поцеловала Беатрис в щеку. — Закрой глаза: я прикрою твое лицо платком и припудрю парик.

Графиня де Бенавенте очень радовалась перемене в поведении Беатрис, которая была заметна в последние два дня. Фаустина не знала, чем вызвана эта перемена, да и не хотела об этом расспрашивать девушку, однако для нее было очевидно, что Беатрис стала совсем другим человеком. Более того, не далее как сегодня утром она даже выразила удовлетворение тем, что поедет на бал вместе со своим будущим супругом.

У Фаустины было немало проблем, связанных с ее беременностью, а потому она,

осознав, что Беатрис уже больше, пожалуй, не будет доставлять ей дополнительных хлопот, почувствовала некоторое облегчение.

Беатрис еще раз посмотрелась в зеркало и попросила Фаустину надеть ей корсаж, который должен был подчеркнуть округлость груди. Фаустина сначала расстегнула дорогое верхнее платье из сиреневого шелка, которое Беатрис сегодня надевала в первый раз, а затем принялась возиться с завязками ее нижней юбки. Потом она надела на нее корсаж, и Беатрис, критически осмотрев свою ставшую еще более стройной и привлекательной фигуру, удовлетворенно кивнула. Фаустина начала застегивать ее одежду, а заодно поправила кринолин, увеличивающий объем бедер Беатрис, и разгладила светло-розовую юбку. Затем Фаустина посмотрела на отражение Беатрис в зеркале и с гордостью подумала, что ее шестнадцатилетняя дочь уже превратилась в юную цветущую женщину.

— Чтобы быть идеально красивой, тебе не хватает только вот этого… — Фаустина надела на шею Беатрис жемчужное ожерелье. — В комплекте с серьгами. Это наш тебе подарок в такой важный для тебя день.

— Мама, тебе не нужно было этого делать! — Девушка с благодарностью обняла свою приемную мать.

Беатрис тщательно скрывала от Фаустины свои настоящие чувства и нежелание участвовать в этом празднестве. Она была глубоко уязвлена отказом человека, которого сильно любила, и от отчаяния и безысходности придумала способ, как ей отомстить Браулио: она поедет на бал и будет на глазах у Браулио со счастливым видом общаться с герцогом де Льянесом, стараясь в течение всего вечера не танцевать ни с кем, кроме своего жениха.

— Прошу меня извинить за вторжение, но только что подъехала карета герцога де Льянеса, дона Карлоса Урбиона, и он хочет видеть сеньориту Беатрис, — произнеся эти слова, слуга стал ждать распоряжений графини.

— Пожалуйста, передай герцогу, что Беатрис выйдет к нему через несколько минут.

Когда дверь закрылась, Фаустина и Беатрис взволнованно посмотрели друг на друга.

— Беатрис, постарайся вести себя с доном Карлосом любезно и обходительно. — Увидев, что Беатрис поморщилась, Фаустина добавила: — Герцог — благородный человек, и, как мне кажется, он вряд ли ожидает от тебя чего-то большего, чем обычный невинный поцелуй, и, если ты решишь его поцеловать, сделай это со стыдливым видом — так, как и подобает порядочной девушке.

— Надеюсь, что ему не придет в голову до меня дотрагиваться! — Беатрис было противно даже представить, что старческие руки герцога станут ее ласкать, хотя она, конечно, понимала, что рано или поздно ей придется к этому привыкнуть.

— В общем, постарайся вести себя как можно более учтиво. Однако имей в виду, что от детских игр ты уже переходишь к новой игре — а именно к игре в любовь, и здесь есть свои четкие правила. Тебе не следует ни забывать о них, ни пренебрегать ими.

— Я это понимаю, мама, однако могу тебя заверить, что не позволю ему прикоснуться даже и к сантиметру моего тела. — Беатрис надела на себя накидку, желая как можно быстрее отправиться навстречу тому, что приготовила ей в этот вечер судьба.

По дороге во дворец Монклоа герцог вел себя с Беатрис весьма корректно, он интересовался ее вкусами и наклонностями, обсуждал с ней некоторые вопросы подготовки к свадьбе и не пытался проверить, насколько Беатрис неприступна.