Тайна мертвой планеты
Шрифт:
Рассказ 34. Дочи и стрелялки
— Так значит ты и есть знаменитый Золотой Глаз, — вкрадчиво сказал Первый Капитан. — Неожиданно. Профессор-гангстер.
— Из профессоров всегда самые опасные преступники получались, — хмыкнул Второй. — Профессор Мориарти, например. Или профессор Толкин, не к ночи будь помянут.
— Мориарти — вымышленный персонаж, — возразил Первый. — А профессор Толкин стал преступником поневоле. Вызванная его книгами эпидемия вирусного эскапизма началась
— Какая разница, когда началась эпидемия? Почти миллиард человек наложили из-за него на себя руки. Самый результативный убийца в истории. Не надо было тебе школу прогуливать.
— Тогда самый результативный убийца — это тот коллектив авторов, что сочинил талмуд и библию с кораном.
— Гонишь. В религиозных войнах за все время погибло меньше людей, чем в 21 веке от эскапизма. Подсчитано. Это во-первых. А во-вторых, вирус религиозности так и не выявили. В отличие от.
— Простите, — вежливо сказал профессор, — я вам не мешаю? Или с экскурсом в историю вы уже закончили?
— О, теперь они до утра не закончат, — махнул рукой Третий капитан. — Их вечный спор. Толкин против библии.
— Не выявили потому что не искали! — раскраснелся Первый. — У религиозности все признаки вируса. Вторжение — раз. Заражение — два…
— Паразитирование — три. Бла-бла-бла. Ты еще про опиум для народа вспомни. Чушь собачья.
— О, боже!
Профессор закатил глаза, и в этот момент оба спорящих капитана бросились на него одновременно с двух сторон, заломили руки за спину и повалили на землю.
— Веревку давай!
— Откуда?!
— Черт побери! Ремень!
Второй неуклюже принялся выдирать из брюк ремень.
— Парни! — прыгал вокруг них Третий. — Осторожно! Он порабощает взглядом!
— Мешок тащи! На башку натянем!
— Да откуда я здесь мешок…
Первый зарычал, дотянулся до лежащего рядом трупа, стащил с него хламиду и замотал голову профессору.
Тот лежал спокойно, связанный ремнем по рукам и галстуком по ногам и мелко сотрясался.
— Он что, — прошептал Третий, — плачет?
Профессор с хламидой на голове захохотал в голос.
— Плачет! Уморили!
— Значит, так, — выпрямился Первый. — Именем Земного Союза…
— Стойте, стойте, официальные вы мои. Ты своих первокурсниц тоже именем Земного Союза трахаешь? Так и вижу. Именеммм… Земновааа… Союзааа… Ракомммм… встать! Ногиии… врозь! Ать-два! Ать-два! Спинку ровнее! Голову назад!
— Прекрати паясничать, — скривился Второй. — На тебя почти сорок планет ордер выписали.
— Ну и? Вопрос можно? Как вы отсюда уходить собираетесь?
Капитаны огляделись.
В темноте за пределами музейного комплекса мелькали огни и слышался нарастающий шум.
— Там две сотни черепов. Скоро до них дойдет, что дело нечисто, и они нагрянут сюда. Без меня вы не выберитесь.
— С тобой мы тем более не выберемся, — буркнул Первый.
— Что с вами случилось, капитаны? Вы стали пугливее школьниц. Меня, кстати, можете не бояться. Давно бы вас… поработил взглядом, если б мог. Но у вас иммунитет. Можете спокойно убирать с моего лица эту вонючую тряпку. А то задохнусь. Тогда у вас шансов вообще не будет.
Капитаны переглянулись.
Второй с опаской сдернул с головы профессора хламиду.
Глаза у того уже не сияли золотом.
— Видите? А вы боялись.
— Твое предложение?
— Простое. Вы нужны мне. Я нужен вам.
— Я про то, как отсюда выбираться предлагаешь? Идти напролом и взорвать головы еще сотне черепов?
— Зачем? Есть и другой путь.
* * *
— Проклятье! Он все-таки сбежал. Но как?
Треугольный робот-уборщик потыкался в лежащий на полу круглый, обесточенный дрон, разочаровано пискнул и покатил дальше.
— Плазменную решетку невозможно обойти, — продолжал бурчать невидимка. — Как он это сделал?
— Это ж Золотой Глаз, — меланхолично сказал Гнудь. — Самое загадочное существо в Галактике. Если конечно вас не считать. Вы вне конкуренции.
— Прогиб не засчитан. Меня не интересует твое умение лизать жопы. Лучше иди готовься. Скоро садимся.
На экране поворачивался гигантский черный бок мертвой планеты. Выжженная равнина простиралась до выгнутого дугой горизонта. Внизу не было ничего. Даже развалин. Только пепел.
— Что я должен буду делать?
— Ровным счетом ничего. Просто подойдешь ближе к Майн Риду, когда мы до него доберемся. Будешь для меня своего рода ретранслятором.
— А если я откажусь?
— Ты не откажешься. Ты в шаге от исполнения своих желаний. Жить как загорелые, мускулистые герои физиологических роликов. Целыми днями и ночами только и делать, что трахать баб из собственного гарема. И чтоб всегда стоял, не падал, прямо как в порнухе. Майн Риду исполнить эти твои нехитрые желания раз плюнуть. Нашу общую толстозадую знакомую тоже можешь себе забрать. Дарю. Она кстати уже там, внизу. Тебя дожидается. И не одна. Их теперь целых две одинаковых. Поставишь в ряд жопами кверху и по очереди. Первую, вторую. Вторую, первую. Доволен?
Гнудь на всякий случай кивнул, сжимая в кармане цилиндрик взрывателя.
— Откуда вы знаете это слово?
— Какое?
— Порнуха. Оно почти сто лет было под запретом, вместе с самой порнухой. Я думал, один его помню.
Невидимка хмыкнул и промолчал.
— А главное, — продолжил Гнудь, — с чего вы взяли, что Майн Рид еще существует. Там же ничего нет. Все сожгли дотла. Мертвая планета.
— Ты невнимателен. Вглядись получше.
Гнудь повернулся к экрану.
* * *