Тайна Обители Спасения

Феваль Поль Анри

Открыв свою бонбоньерку, чтобы достать таблетку, полковник обратился к доктору:

– Этот насморк никак не проходит, и я очень устал от него. Думаю вам нужно еще раз обследовать меня. Боюсь, как бы у меня не было чахотки.

– Не волнуйтесь, – ответил Самюэль, – я ручаюсь за ваши легкие. Они в прекрасном состоянии.

Констанс, стоявший у двери по той простой причине, что никто не предложил ему сесть, улыбнулся.

– Знает ли госпожа Самайу, чего мы ждем от нее? – спросила у него маркиза.

– В общих чертах, – ответил помощник доктора Самюэля. – Я постарался объяснить ей главное.

Наклонившись к господину Сен-Луи, маркиза тихо произнесла:

– Поскольку речь идет о важных вещах, я предпочла бы барона де ля Перьера, однако его почему-то нет.

– В самом деле, куда он делся, наш дорогой барон? – спросил принц.

Констанс и полковник переглянулись. Оба они улыбались.

– Дорогая маркиза, в настоящее время господин де ля Перьер занимается тем, что помогает вам, – сказал полковник. – Возможно, вы убедитесь в этом сегодня вечером, может быть, это произойдет завтра. В любом случае, вы пожалеете, что могли подумать о нем плохо. Он не оставляет друзей в беде.

После этих слов полковник Боццо выразительно посмотрел на Констанса. Тот, по всей видимости, понял значение этого взгляда и тут же исчез.

В комнате воцарилась тишина.

Возможно, причина этого заключалась в том, что никто не хотел говорить. Но есть и другое объяснение: каждый надеялся услышать разговор, который происходил за пологом кровати.

Однако ничего не было слышно.

А в алькове тем временем происходило следующее.

– Этот Констанс все еще здесь? – прошептала Валентина на ухо укротительнице.

Взглянув в просвет между занавесками, вдова ответила, что нет.

– Тогда нам надо молчать! – еще тише произнесла девушка.

– Наверное, он подслушивает нас там, – добавила она, указывая в глубину алькова.

– Как? – удивилась Леокадия. – Разве там не стена?

– Тетушка, войдите! – громко сказала Валентина. Маркиза д'Орнан тотчас же вскочила со своего места и проворно, словно молоденькая девушка, пересекла комнату.

– Как давно ты не звала меня к себе, дорогая! – произнесла она взволнованным голосом, дрожавшим от удовольствия.

Затем маркиза повернулась к вдове и с чувством пожала ее руку.

– И все это благодаря вам. Огромное вам спасибо!

– Как хорошо, когда тебя так любят! – прошептала графиня Корона.

Полковник нежно обнял ее и поцеловал в лоб.

Эта ласка на мгновение лишила ее возможности видеть, что происходит вокруг. В это время четверо мужчин быстро переглянулись.

Выглядело это довольно странно. Глаза принца, доктора права и Самюэля выражали беспокойство, глаза полковника – холодное презрение.

Валентина привлекла тетку к своему изголовью. Укротительница немного отодвинулась в сторону. Ее глаза уже привыкли к полумраку алькова, и теперь она с любовью смотрела на девушку.

На щеках Валентины выступил румянец – возможно, это было действие лихорадки. Ее глаза блестели нездоровым блеском. В эту минуту она была так прекрасна, что Леокадия подумала: «Они с Морисом созданы друг для друга, поэтому Господь никогда не разлучит их!»

– Тетушка, я хотела бы попросить вас об одной вещи, – обратилась к маркизе Валентина.

– Значит, у тебя есть какие-то секреты, нехорошая девочка? – ласково спросила маркиза д'Орнан.

– Скажите им, чтобы они ушли, – внезапно попросила девушка, – они мне мешают. Я не люблю их! Я люблю только вас и мамашу Лео!

Последняя, услышав эти слова, остолбенела. Они показались ей очень странными для человека, лишенного рассудка.

Ничего не ответив, маркиза нежно обняла Валентину. После этого она встала и раздвинула занавески. Проходя мимо укротительницы, маркиза шепнула ей:

– Сегодня ей гораздо лучше, чем вчера. Если бы вы слышали только, что она говорила раньше! Рассудок возвращается к ней прямо на глазах!

– Идемте, господа, – сказала она вслух, возвращаясь в комнату, – мы здесь лишние, поэтому давайте не будем заставлять просить нас, а лучше уйдем сразу. Подайте мне руку, принц. Чаю выпьем в зале.

Разумеется, никаких возражений не последовало. Все дружно улыбнулись и встали. Полковник, покидавший комнату последним в сопровождении своей внучки Фаншетты Корона, обратился к ним со словами:

– Знаете, а у моей Фаншетты есть основания для ревности! Все-таки мы слишком любим эту девочку.

– Как же ее не любить! – ответила графиня Корона.

– Идемте же, – сказал маркиза. – Когда они наговорятся, мы снова побеседуем с госпожой Самайу. Я уверена, что она сделает все, что мы захотим.

– Вот мы и одни, – произнесла вдова, когда дверь закрылась.

Она уже открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Валентина поднесла палец к губам.

Вдруг девушка с силой отбросила одеяло, спрыгнула с кровати и безудержно расхохоталась.

Ошеломленная укротительница попыталась было схватить ее, но Валентина отбежала к камину.

– Мне холодно, а мой брат умер, – сказала она. – Я должна пойти на его похороны.

Девушка уселась на корточки возле огня.

Госпожа Самайу была потрясена. Она и думать забыла, что имеет дело с сумасшедшей: ведь в первые минуты Валентина казалась такой спокойной! Но теперь вдова вспомнила все, что говорил ей Констанс.

Девушка встряхнула головой, и по ее плечам рассыпались прекрасные волосы. Она повернулась к Леокадии, по-детски улыбнулась и сказала: