Тайна острова Солсбери
Шрифт:
Недоросток тем временем наседал справа. Сократив дистанцию, он лихо размахнулся для удара, вероятно пытаясь напугать меня амплитудой.
Ну, это уже не смешно! Ты за кого меня держишь, биндюжник?! Я же не мешок в зале для тренировки новичков! Нас – боевых пловцов – натаскивали не только для подводных баталий; помимо всего прочего, мы еще и неплохие диверсанты, умеющие противостоять настоящему спецназу на суше.
Нырнув под размашистый крюк, прикладываюсь к его печени, проверяя болевой порог.
Сложившись
И это все, на что вы способны?
– Осторожно! – вдруг кричит Чубаров.
Группируюсь и, быстро переместившись в сторону, оборачиваюсь.
Нет, это еще не все. Цыган, улетевший к стене первым, пришел в себя, вынул из кармашка ножичек и с диким ревом обиженного бизона летит на меня.
Перехватив руку с ножом, дважды бью коленом в грудную клетку. Захрипев, цыган валится на пол. Нож остается у меня.
Вот теперь все. Не считая местного предводителя в семейных трусах, свитере и с наколками на голых ляжках.
Заподозрив неладное, вглядываюсь в его сутулую фигуру. Он сидит на том же месте и как будто мусолит ту же сушеную рыбу. Однако правая рука опущена ниже уровня кровати и медленно вытягивает кусок толстой арматуры.
Что ж, пора и тебе показать, кто есть кто.
Лезвие брошенного мною ножа с гулким стуком входит в стенку деревянной тумбочки, что стоит в сантиметрах от его правого плеча.
Мужик не шарахнулся и даже не вздрогнул. Однако повернув голову и посмотрев на торчащий нож, бросил арматуру на пол.
Подхожу. Облокотившись о кровати, нависаю над ним.
– О, да ты у нас инвалид. – Замечаю, что один глаз предводителя прилично косит в сторону.
– Есть немного, – бурчит он в ответ.
– Ты тут, дядя, видать, старший?
– Типа того.
– Ну, тогда выбирай. Либо я сейчас быстрым и надежным способом исправлю твое косоглазие, либо ты на сегодняшний вечер назначаешься дежурным по каюте.
Дядя молча дожевывал воблу.
– Долго выбираешь, – тороплю я. – Очень долго.
– Ладно, – морщится он, оглядываясь на беспорядок и лежащих дружков. – Приберусь…
Едва я успел переключить внимание на собственную сумку, дабы переложить вещи в шкаф и тумбочку, как в комнату ввалились охранники в черном. Двое были вооружены автоматами, третий держал в руке длинную дубинку. Этого третьего, с сержантским шевроном на рукаве, я запомнил, именно он встречал нашу команду на поверхности и сопровождал в лифте до офисного уровня.
– Что за шум?! – рявкнул он, осматривая место прошедших «дебатов».
Поверженная троица ползала по полу, кряхтела, стонала и размазывала по лицам кровавые сопли. Я, Чубаров и уголовник ответили молчанием. А что было говорить, когда и так все ясно?
– Кто устроил беспорядок? – высверливал охранник злобным взглядом каждого, кто стоял на ногах.
Один
– Повторяю вопрос! Кто устроил беспорядок?! – допытывался блюститель порядка.
Проанализировав детали ристалища, он подошел ко мне. – Ты?!
– Выходит, я.
– Всем присутствующим штраф по тысяче долларов! А тебе – сутки карцера! – объявил он вердикт.
Я попытался обжаловать приговор:
– За первое нарушение полагается штраф.
Не говоря ни слова, сержант взмахнул палкой и огрел меня по плечу.
Помимо простой ударной функции, дубинка была оснащена электрошокером. Получив сильнейший разряд, я отключился…
Пока меня тащили по коридору, везли в лифтовой кабине и снова волокли под руки, я пребывал в полубессознательном состоянии. В памяти остались лишь бессвязные обрывки и смазанные картинки проплывающих мимо бесконечных дверей.
– В следующий раз поселишься здесь на неделю, и посмотрим, выйдешь ли ты отсюда живым! – отрезал сержант, бросая вслед оранжевый комбинезон. – А пока посидишь сутки. На воде и черством хлебе…
Металлическая дверь гулко хлопнула, отрезав меня от остального мира. Я остался наедине с самим собой в чулане размером два на полтора метра. Цементный пол, вырубленные в скале стены и крохотное окошко над дверью, зачем-то перетянутое решеткой. Сквозь него пробивалось немного света из коридора, по которому меня волокли, прежде чем бросить в карцер.
С трудом поднявшись, ощущаю головокружение от полученного удара током. Мышцы плеча прилично побаливают.
Отыскав на полу вещи, одеваюсь, ибо успел изрядно продрогнуть. Придя в себя, обхожу по периметру временное пристанище.
– Придется почивать на полу. – Нагнувшись, ощупываю цементную стяжку. Пол чертовски холодный. – Нет, сон откладывается до лучших времен. Иначе эта шахта станет моим последним местом работы…
Всю ночь я вышагивал вдоль стен, вспоминал свою жизнь, службу во «Фрегате», боевых товарищей, коих судьба после расформирования отряда и увольнения разбросала по всей стране.
Затем память отчетливо восстановила образ Катрин Кораблевой, ее веселую смешливость, наивную доверчивость ну и, конечно же, великолепную «лечебную» грудь. «Где Катрин сейчас и чем занимается? – думал я. – Готовит очередной сюжет для телевидения или спит после тяжелого рабочего дня? Вот вернусь через год с шахты и первым делом наведаюсь к ней. Соскучился…»
Потом почему-то вспомнился пожилой сосед дядя Паша, приютивший в гараже моего «шведа»; его великое пристрастие к рыбалке. Припомнив растерянность Павла Петровича, когда он оправдывался по поводу неиспользованных динамитных шашек, я невольно улыбнулся…