Тайна озера Кучум
Шрифт:
— Что там? — торопится Загбой.
— Сам посмотри…
— Вот ещё… — продвинулся вперед Костя. — Сапоги все в крови.
— Сапоги Гафона, так говорю. Он хоти. Отнако он и руби… — едва слышно выдавил Загбой.
— А это ещё зачем тут? — удивлённо спросил Сергей, поднимая с земли большой пятилитровый чугунок. — Смотри-ка! Дно пробито, язык подвязан… как ботало у коровы. На цепи. Что это, старателям конец рабочего дня означали?
— Не знаю. Это надо у Егора спросить. Он шурфы бил, должен знать. Егор, Филя, чтой то?
Егор почесал затылок:
— Бог его знает, зачем чугунок тут. Но у нас так не звонили, просто голосом знать давали, на-гора или на обед.
Постояли немного, пошли дальше. Костя впереди, палец на курке револьвера. Сзади Сергей, в руках ружьё, в стволы пули загнаны. Третьим идёт Загбой, потом Филя. Замыкает шествие Уля. Ченка и Егор остались наверху, караулить вход в подземелье.
Прошли пару десятков метров. Справа почернело ответвление — рассечка. Костя остановился, прижался к углу, смотрит на Загбоя: что делать? Вдруг Агафон из темноты выстрелит! Следопыт молча показал пальцем вниз: посвети под ноги. Недолго смотрел, выпрямился, отразил бельмом свет керосинки, негромко заговорил:
— Тут, отнако, две ноги. Отна в сапогах, вторая босиком. Тута-сюта хоти. Тута, — показал пальцем в рассечку, — хоти сапогах. Босиком хоти прямо. Сапоги Гафона там, — махнул головой назад. Значит, направо Гафона нет. Гафон ушел так, — и указал вперёд в темноту.
— Тогда зачем он ходил в рассечку? — зашептал Филя.
— Смотреть нато, — ответил следопыт и на правах старшего распределил роли. — Костя хоти тута, Закпой за ним. А все тут штите.
Вдвоём пошли направо, остальные остались в темноте, ждать. Шаг за шагом, метр за метром. Рассечка оказалась короткой, пятнадцать — двадцать метров. Кончилась золотая жила, нет смысла копать дальше. Костя остановился:
— Тупик, дальше хода нет. Пойдём назад.
— Стой, отнако, — осадил следопыт. — Зачем тогта Гафон так слет топтал в сапогах?
Он прошёл немного вперёд, почти до самой земляной стены, внимательно осмотрел всё вокруг, потом наклонился, сухо проговорил:
— Свети!
Костя наклонился вперёд, поднёс керосинку к месту, на которое указывал Загбой. Следопыт погладил ладонями землю перед ногами, несколько раз ткнул пальцами вокруг, после чего сделал ещё один вывод:
— Тут земля твёрдый, тут мягкий. Землю копай. Зачем? От-нако тут Гафон что-то прятал.
— Золото?! — сразу же догадался Константин.
— Моя не знай, — равнодушно пожал сухими плечами следопыт. — Ещё слеты смотреть нато, потом думай. Потом говорить путу. Теперь, отнако, нато назат хотить, прямо хоти, там, где Гафон босиком хоти.
Вернулись назад. Сергей встретил их нетерпеливым возгласом:
— Ну что там?..
— Пока ничего. Пойдём вперёд, там видно будет… — отрезал Костя и занял своё место впереди.
Шли долго, осторожно. Проверили ещё четыре рассечки. Заг-бой часто останавливал движение, смотрел следы, морщил лоб, что-то сопоставлял, молча размышлял, думал. Все беспрекословно останавливались по его команде, терпеливо ждали, когда он почти на четвереньках, выставляя перед лицом лампаду, рассмотрит каждый сантиметр пяди. Наконец-то он вообще остановился, присел на брошенную лагу и потянулся в карман за кисетом.
— Ну, Загбой, нашёл время! — попытался было противиться Сергей, но тот, не обращая на него внимания, невозмутимо подкурил трубочку.
— Молчи, Закпой думай путет.
Все послушно последовали его примеру, присели рядом. Курящие потянулись за табаком, но следопыт остановил их намерение:
— Ча! Много дыма не нато. Закпой отин курить путет немного, потом каварить путет.
Переглянулись мужики между собой, но послушались, спрятали табакерки по карманам. Да и следопыт недолго курил, затянулся три раза, густо выдохнул и выбил остатки табака на землю. Спрятал трубочку, покачал головой:
— Гафон тут нет. Гафон другой место, — показал пальцем наверх. — Где-то там, тайга.
— Почему ты так решил? — оживился Костя.
— Дым, табак тянет тута, — показал рукой в глубину подземного хода. — Там есть выхот. Зачем бурундук ситеть нора, когда солнце светит? Два бурундук путут там, — показал наверх, — хотить. Путет хотить, смотреть, что там тругой зверь телай.
— А почему два?! — почти одновременно воскликнули Сергей и Костя.
— Эко! Слепой сапсем, как крот. Потому, что тут два человека хоти. Один сапогах, тругой босиком.
— Как это?
— Тот, кто босиком, раньше хоти. За ним хоти сапогах. Тот, кто сапогах, хромай на левую нога, — следопыт поднялся, показал, как хромал человек. — Правый нога хоти нормально, левый, на носок ступай Польше, на пятку больно. Потом, отнако, человек босиком назат хоти. Сапогах — нет, где-то там остался, — махнул рукой на выход из шурфа.
— Вот это загадка! — переглянулись все.
— Значит, людей было двое. Один из них, Агафон. А тогда кто же второй? — проговорил Сергей.
— Хо! Сказал тоже! Знаешь, сколько на прииске людей? — покачал головой Филя. — Одних старателей около сотни. Да в доме восемь человек. Думай теперь, кто же… Может, кто ещё с ветру, чужак приходил… Загадка!
— И что же теперь?
— Отнако нато гляти, куда хот вети. Потом тумай, — оживился Загбой. — Место и следы много каварить путут. Там витно путет.
Встали, пошли дальше.
— Где мы сейчас находимся? — негромко спросил Сергей у Ули.
Девушка пожала плечами, за неё ответил Филя:
— Этот шурф били братья Приславские лет восемь али девять назад. Хорошо работали, дружно, крепко, как у нас говорят. И жила хорошая шла. Говорят, отсель более трёх пудов золота вынули. Самородки по пять — семь килограммов попадались. А тянется рассечка туда, к дому. Братья говорят, шагами потом мерили, триста сорок шагов, не считая боковушек. Три года семь человек рыли.
— Так когда же это кончится? Мне кажется, уже целый час идём. Так можно уйти чёрт её знает куда, — недовольно заворчал Костя.