Тайна переписки
Шрифт:
–Надеюсь, всё-таки не слишком многим, – обронил Платонов, по-прежнему глядя в пространство позади Всеволода Романовича.
Левкович благодушно засмеялся, показав крепкие ровные зубы.
–Давно у нас не было случая посидеть вот так, никуда не торопясь, – продолжил он, снова нацеливаясь на пирог.
–Полагаю, вы и сегодня нашли его с трудом, – заметил Григорий Денисович. – Или уже полностью освоились на новом месте?
Вилка и нож застыли в воздухе. Левкович вздохнул.
–Григорий Денисович, я вас отлично понимаю. По сути, мне переданы все дела, которыми занимались вы при особе прежнего министра.
Платонов жестом показал: полноте, мол.
–Будь всё иначе, я не принял бы ваше предложение встретиться.
–Очень рад, что не держите обиды… – бывший жандарм еще раз прервался, видя, что Григорий Денисович не закончил.
–Я прекрасно понимаю, как устроена жизнь при дворе. Новая метла по-новому метет, и деликатные обязанности, когда-то возложенные на меня, должен выполнять чиновник, облеченный безусловным доверием. Оно достигается годами совместной службы или же заслугами чрезвычайной важности, – пояснил Платонов, наконец посмотрев Левковичу прямо в глаза.
Всеволод Романович развел руками.
–Лукавить не стану. Графа Иллариона Ивановича 7 я знаю не слишком давно. За меня поручились высокопоставленные персоны, министр прислушался к их мнению. Других подробностей сообщить не могу, давал слово. А заслуги чрезвычайной важности, надеюсь, впереди.
–Примерно так я и представлял то, что произошло, – кивнул Платонов. – Что за дело у вас ко мне? Рассказывайте.
Левкович отложил столовые приборы.
–Вы, конечно, знаете господина Рыльского?
7
Илларион Иванович Воронцов-Дашков (родился в 1837 г.) был назначен министром императорского двора и уделов 17 августа 1881 г. вместо графа Адлерберга.
–Того, который дружен с Варварой Игнатьевной Шебеко 8 ?
–Да.
–Скажем так: в целом осведомлен о его похождениях.
Вопрос, исходивший от Левковича, заставил Платонова чуть наморщить лоб. У него это считалось признаком любопытства. Что касалось упомянутого Андрея Аполлинариевича Рыльского, о нем можно было говорить долго. По словам завистников и недоброжелателей, происхождение его было покрыто туманом, а предки исповедовали иудаизм. Григорий Денисович доподлинно знал, что это не более чем навет. Рыльский вел родословную от русских мелкопоместных дворян Могилевской губернии, переселившихся туда после первого раздела Речи Посполитой. Своим стремительным возвышением он был обязан исключительно себе.
8
Варвара Игнатьевна Шебеко (родилась в 1840 г.) была подругой и компаньонкой Екатерины Долгоруковой, многолетней фаворитки, а с 6 июля 1880 г. второй жены Александра II, которая получила титул светлейшей княгини Юрьевской.
Начав карьеру с низшей ступени в департаменте Государственного казначейства, амбициозный и напористый молодой человек затем сменил канцелярский стол на место в Санкт-Петербургском частном коммерческом банке. Бурное развитие
Благодаря жене Рыльский получил входной билет в столичное аристократическое общество. А с Варварой Игнатьевной Шебеко он сошелся, наверное, благодаря похожести характеров. Известно, что беспокойные и деятельные люди притягиваются другу к другу, как небесные тела. Мимолетная беседа Андрея Аполлинариевича и Варвары Игнатьевны в одном из салонов положила начало тесным деловым отношениям. Их апофеозом десять лет назад стала история с концессией на постройку Ростово-Владикавказской железной дороги.
К таким концессиям и железнодорожному строительству с казенными субсидиями, вообще, приложили руку разные высокопоставленные сановники империи. Имея влияние на избранницу царя-освободителя, Варвара Игнатьевна повлияла и на состав акционеров, а посредником при сем выступил, разумеется, вездесущий Рыльский. Доставшийся ему изрядный куш он, по слухам, выгодно вложил в ценные бумаги и с тех пор отдавал предпочтение биржевым спекуляциям. Кроме врожденного нюха на прибыль, этот делец до недавнего времени знал многое из того, о чем избегали писать самые авторитетные газеты.
–Чем же вас заинтересовал господин Рыльский? – спросил Платонов, отпив из своей чашки.
–Видите ли, есть предположение, что он причастен к некоей политической интриге, – явно подбирая слова, ответил Левкович.
Григорий Денисович сильнее наморщил лоб.
–Я не ослышался? К политической интриге? Позвольте усомниться. Мне всегда казалось, что сего гешефтмахера привлекают только деньги.
–Я был того же мнения. Но буквально на днях поступили сведения, что он решил освоить неизведанную для себя стезю.
Платонов скептически хмыкнул.
–Нельзя ли всё-таки подробнее?
На гладком лице Левковича отразилось подобие страдания.
–Григорий Денисович, я бы с радостью, но связан не только честным словом, а и служебным долгом.
Взгляд Платонова, вновь как бы рассеянный, переключился на столик возле входа. За ним чаевничали двое юношей и барышня богемного вида. Раздавался беззаботный смех.
–Вам доводилось слышать, когда Рыльский в последний раз виделся с Шебеко?
–Нет, к сожалению. Если я не ошибаюсь, он уже года три живет в Париже, Петербург посещает редко, – статский советник в отставке откусил кусочек своего любимого эклера.
–Может быть, кто-то из ваших знакомых подскажет?
И на этот вопрос Всеволода Романовича не последовало сколько-нибудь обнадеживающего ответа.
–Не все прежние знакомые сейчас горят желанием общаться. Что касается остальных… Нет, не могу сказать, что кто-то из них был близок с Рыльским. С его бывшей женой пробовали поговорить?
Левкович отрицательно качнул головой.
–Она после развода и слышать не желает об Андрее Аполлинариевиче. Его беспорядочные связи, как и денежные аферы, стали притчей во языцех. Наталья Анатольевна считает себя оскорбленной и скомпрометированной.