Тайна похищения генерала Кутепова
Шрифт:
— Полно болтать. Я приехал поговорить с вами, Дегро. Ваши промахи начинают походить на провокацию. Берегитесь!
Дегро почти сжался в комок.
— Но я не виноват. Мои агенты…
— Ваши агенты не на высоте положения. Скажите, вам известно, что делается в кафе у вас под носом — на углу улицы Севр?
Брюнет остановился перед испуганным негоциантом, пронизывая его злым, колющим взглядом.
— Что делается? — совсем выбитый из равновесия, спросил Дегро.
— Вы не знаете даже того, что там учрежден ВКБЕ наблюдательный пункт? Агенты комитета наблюдают за каждым шагом нашим и генерала Кутепова. Они фотографируют его, не стесняясь. Вам это известно?
— Нет… То есть я знал… но я думал, что это ваши фотографы…
— Вы, идиот! — презрительно бросил Лурье. — У нас портретов генерала больше, чем нужно. Да если бы мы пожелали сфотографировать его, то сделали бы это, не обращая на себя ничьего внимания. А это — явная провокация, желание подыграться под нас. И вы ничего не сообщили нам об этом гнезде!
— Но… вы же знаете… — прошептал Дегро.
— Знаем, но слишком поздно. Молодцы Брадлея успели взбудоражить своим поведением всю эмиграцию. Там толкуют о «наглости чекистов с улицы Гренель». Ваше бездействие, Дегро, граничит с провокацией.
Дегро отступил в угол комнаты, за письменный стол, и тяжело опустился на стул.
— Затем случай в «Ла Рушо». Марго оказалась крайне неловкой. Мне кажется, что она неравнодушна к Посвистову. А женщина, почувствовавшая влечение к мужчине, не только непригодна к работе, но даже опасна. Марго — бесценный сотрудник, но ее придется устранить, если она действительно влюбилась. Вам придется выяснить это сегодня же. Кроме того, вы должны достать человека, совершенно непричастного к нашей организации, который бы взялся играть роль полицейского. В воскресенье мнимый полицейский должен показаться на улице Удино и занять пост у дома № 12 на два часа — с двенадцати до двух. Понимаете?
Дегро утвердительно кивнул головой. С того момента, как Лурье от угроз перешел к поручениям, негоциант почувствовал облегчение. Понемногу он пришел в себя и даже развеселился.
— Все будет исполнено, господин Лурье. Что еще прикажете? — подобострастно спросил он.
— Пока ничего. Только помните: малейшая небрежность, малейший промах, и песня ваша спета. — Голос Лурье снова принял зловещий оттенок.
— Донесение о Марго должно поступить сегодня же до пяти часов дня.
И, не прощаясь, Лурье вышел, захлопнув за собой дверь.
Дегро свободно вздохнул.
— Вы все еще нуждаетесь во мне, — пробормотал он. — А когда перестанете нуждаться, то… — Озноб прохватил солидное тело негоцианта. — Но Дегро не глуп и сумеет убраться вовремя — будьте покойны!
Потом он задумался над поручениями Лурье. Он принял их, совершенно не считаясь с возможностями осуществления. Другого выхода не было. Несложные на первый взгляд задачи теперь показались ему трудными.
Полицейский? — для этой цели можно было бы использовать Посвистова. Полковнику не угрожало никакой опасности, раз за организацию полицейского поста брались люди с улицы Гренель. Посвистов должен вспомнить, к тому же, свои обязательства. Этот вопрос будет улажен. Но как выяснить, влюблена ли Марго в Посвистова? Она чересчур хитра, чтобы выдать себя. К тому же Лурье дал слишком ничтожный срок для выполнения этого поручения.
Но нужно хорошенько обдумать положение.
И Дегро углубился в размышления.
Конечно, можно было бы просто сообщить «да» или «нет», не собирая никакого материала. «Да» — это значило бы гибель для Марго, «нет» — если бы оно оказалось несоответствующим действительности, накинуло бы петлю на жирную шею самого Дегро.
У Дегро были свои виды на Марго. Она не только нравилась ему, но и казалась идеальным типом женщины. Такая именно подруга жизни грезилась ему в том недалеком будущем, когда он, покончив с делами, превратится, как и подобает всякому порядочному французу, в рантье. Обстоятельства могут приблизить этот момент, и жалко было бы именно теперь пожертвовать Марго.
До сих пор Дегро ничем не обнаруживал своих планов относительно Марго. Он был уверен в могуществе денег и во власти драгоценных безделушек над душою женщины и не допускал мысли о возможности отказа.
Если она увлечена Посвистовым — не беда. Голыш-эмигрант не может быть конкурентом ему. Он сумеет увезти Марго на край света и устроить ей там уютное гнездышко.
Нет, жертвовать Марго нельзя. Лучше поставить ее в известность об опасности, угрожающей ей, и этим расположить к себе. А после, как бы хитры ни были господа с улицы Гренель, он, Дегро, сумеет перехитрить их.
IX. В Булонском лесу
Марго проснулась с тяжелым чувством в душе. Вчерашняя сцена в «Ла Рушо», виновницей которой была она, не выходила из головы. Когда произошла «ошибка», и Посвистов выпил стакан, предназначавшийся Фортунато, она потеряла голову и чуть было не выдала себя излишним волнением. Врач, подоспевший на помощь, был, по-видимому, своим, так как незаметно шепнул ей:
— Уходите скорее.
Она повиновалась и поспешила скрыться, но когда вышла на улицу и села в такси, — почувствовала сильное беспокойство за Посвистова и вдруг поняла, что этот человек ей дорог, дороже, чем она могла предполагать.
Она долго бесцельно ездила по улицам. Наконец, не выдержала и решила справиться по телефону о здоровье дансера-полковника.
Марго приказала шоферу остановиться возле кафе.
Ей пришлось ждать, так как все три телефонных кабинки были заняты. Наконец, одна освободилась. Из нее вышел пожилой бритый человек с надменным, типично английским лицом.
Марго не обратила на него внимания, но англичанин окинул ее пытливым взглядом. Едва Марго затворила за собой дверцу кабинки, как освободился соседний телефон, и англичанин поспешил занять его.
Из «Ла Рушо» ей ответили не сразу.
Наконец, чей-то голос крикнул:
— Алло!
Марго задала вопрос, мучивший ее. Для большего веса она добавила:
— Я та дама, которая завтракала в компании с мосье Посвистовым и его другом. Я так испугалась происшедшего. Скажите, ему лучше?
— Ничего серьезного, мадам, — раздался ответ. — Доктор определил небольшой сердечный припадок. Сейчас мосье Посвистов отдыхает в кабинете.
— Он пришел в себя?
— Да, да, — поспешили ей ответить, и эта поспешность влила сомнение в душу Марго.