Тайна похищенной башни
Шрифт:
– Это не земной корабль, – заключила Света. – На Земле таких никогда не было.
– Так, братва лихая! – повысил голос Колобков, опуская бинокль. – Женщин, детей и хуймяка запихать в трюм! Серега, далеко не отходи, будешь толмачить! Гюнтер, будь другом, сгоняй за дедами. Они нам сейчас будут позарез.
На «Кристурице» землян тоже заметили. Корабль круто развернулся – паруса вздулись в противоположном направлении! – и пошел навстречу, оставляя за собой бешеный водный поток.
– Почему они не спустят паруса? – вслух произнес Фабьев, напряженно сжимая штурвал. – Они
– Понты, не иначе, – предположил Колобков. – Вот мол мы какие все из себя!
– Глупо.
– Глупо, конечно. Только ты, Василич, не расслабляйся заранее. Ты с пиратами когда-нибудь встречался?
– Было дело, – хмыкнул старый штурман. – Эта сволота и в двадцатом первом веке вовсю озорует, ты не думай… Только, конечно, не такая, как на Карибах.
«Чайка» и «Кристурица» сблизились настолько, что стало видно людей на палубах. Чертанов почувствовал дрожь в коленях – на пиратском судне экипаж оказался куда как побольше. По меньшей мере полсотни головорезов с гнусными мордами. Среди них явственно выделяются двое – детина за два метра ростом и бледный мужчина, прячущий за пазухой кисть правой руки.
– Вот он какой – Тур Ганикт… – пробормотал Чертанов.
Да, несомненно это и есть знаменитый на весь архипелаг пиратский капитан. Действительно, внешность примечательная. Кроме удивительно бледной кожи – еще и белоснежные волосы, достающий почти до ключиц подбородок и два больших круга над глазами. Похожи на родимые пятна… но все же не они.
– Эллега!.. – подал голос здоровенный детина по правую руку от Ганикта. – Хааи!.. Хумма ли ха!..
– Что иностранец говорит, Серега? – спросил Колобков.
– «Стой», «бросай якорь» и все такое, – вяло перевел Чертанов.
Жадные глаза пиратов безошибочно выдавали их намерения. К тому же вдоль бортов стали подниматься странные штуковины, похожие на гарпунные пушки.
– Ридас хин склопедрагх ин щаала зи ворм туду, ханни ло!.. – выкрикнул здоровяк.
– Бросайте якорь, или наши склопедраги пустят вас ко дну, – перевел Чертанов.
– Склопедраги – это вот эти хреновины? – полюбопытствовал Колобков. – А чем они стреляют?
– Не знаю. Мне спросить?
– Ну спроси.
– Шудута мо кастинар склопедрагх ии?.. – крикнул Чертанов, приложив ладони ко рту.
– Мазинда! – гордо подбоченился рослый пират.
– Говорит, сами увидим, – перевел для всех Чертанов. – Петр Иваныч, давайте лучше сдадимся?
– Ну ты, Серега, иногда как скажешь, так будто в лужу пернул, – укоризненно посмотрел на него шеф. – Сдаваться мы не будем. Мы не за этим столько времени этого пиратишку искали. Гюнтер, где там наши деды?!
Грюнлау тем временем таки вытащил на палубу всех трех мудрецов. Удалось это с большим трудом – последнее время они вообще передвигаются крайне неохотно, предпочитая дремать где-нибудь в тихом уголке. Оля даже предположила, что у старичков начинается сезон спячки.
– Что вы от нас хотите? – недовольно проблеял Каспар, тря кулаками слипающиеся глаза.
– Вам что, жить надоело, раз вы нас тревожите? – угрюмо процедил Бальтазар, не проявляя однако особой агрессии.
А Мельхиор просто достал из левой ноздри огромную козюльку и продемонстрировал ее присутствующим. Каким-то образом он умудрился сделать этот жест угрожающим.
– Нет-нет, что вы, что вы, достопочтенные пенсионеры! – удивительно елейным голосом произнес Колобков. – Наш общий друг Гюнтер пригласил вас выйти на палубу, чтобы мы могли обратить ваше внимание на во-он то судно. Видите?..
Каспар, Бальтазар и Мельхиор уставились на подходящую все ближе «Кристурицу». В их глазах ничего не отразилось. Каспар лениво зевнул и сказал:
– Видим. Ну и что с ним?
– Да, что это за штука, и какое нам до нее дело? – брюзгливо поинтересовался Бальтазар.
Мельхиор угрожающе засунул козюльку обратно в ноздрю.
– А это, достопочтенные пенсионеры, корабль тех самых пиратов, которые спи… ой, украли вашу драгоценную башню.
Мудрецы какое-то мгновение молчали, переваривая услышанное. А потом до них дошло.
– Что-о-о-о-о-о-о?!!! – хором заблажили они, вскидывая руки. Мельхиор резко выхватил из-за уха и-визу, увеличивая ее до размеров хорошего шеста.
– Так, а теперь нам главное – отойти подальше, чтобы не забрызгало, – удовлетворенно произнес Колобков, неуловимым движением перемещаясь за спины взбесившихся волшебников.
– Где эти типы?! – дрожащим от гнева голосом выкрикнул Каспар.
– Подать их сюда! – распорядился Бальтазар.
– Да! – присоединился Мельхиор.
И тут в разговор вмешалась «Кристурица». Пиратам Тур Ганикта надоело, что странный корабль никак не реагирует на их ультиматумы. Слово было передано склопедрагам.
Бронзовые орудия выстрелили все одновременно. К счастью, не пушечными ядрами и даже не камнями. Это оказались всего лишь зазубренные гарпуны на толстых канатах. Но и этого вполне хватило.
Борта «Чайки» прошило в нескольких местах. Орудия «Кристурицы» неожиданно выказали немалую убойную силу. Несколько здоровяков-матросов тут же принялись крутить вороты, наматывая канаты на барабаны. И «Чайка» со скрипом поползла навстречу «Кристурице».
– Гинсташилла!!! – бешено заревел огромный пират, вспрыгивая на фальшборт.
– На абордаж, – автоматически перевел Чертанов.
– Петер, нам остается только драться! – решительно произнес Грюнлау.
– Придется, – мрачно кивнул Колобков. – Тут по понятиям не разрулишь. Беспредельщики какие-то, а не пираты…
«Кристурица» встала борт в борт с «Чайкой» и замерла, как вкопанная. С пиратской стороны швырнули абордажную доску, и вооруженные до зубов головорезы ринулись на беззащитную яхту. Но тут…
Разъяренные, разгоряченные мудрецы впервые за очень долгое время сумели сработать в лучшем виде. Каспар выкрикнул короткое слово, и бронзовые склопедраги с их канатами и гарпунами взлетели в воздух, обратившись стаями бабочек. Бальтазар выставил перед собой руки, и из-под его ногтей вырвались страшные огненные ливни, опалившие пиратов, заставившие их с криками прыгать в воду. А Мельхиор резко толкнул воздух раскрытой ладонью, и «Кристурица» отлетела от «Чайки», словно ее швырнул великан.