Тайна проклятия
Шрифт:
— И я, и я, — двинулись за ним следом его товарищи по работе в частном охранном предприятии.
— Пойдём вызовем службу по бездомным собакам, — глядя на улыбающегося пса, неуверенно проронил старший судебный пристав.
— А если он и правда собака Президента? — возразил второй пристав, сделав очередной шаг вперёд и поставив ногу на лестничную площадку. — Да потом, он вроде успокоился.
В тот же миг ротвейлер, заливаясь угрожающим лаем, кубарем скатился со своей наблюдательной точки, явно намереваясь оторвать от работника суда приличный кусок. Мужчины, не дожидаясь укусов, в страхе сбежали вниз, выбив дверь и свалив при этом прислонившегося к ней одного из куривших охранников. Пёс гнал их до самого выхода. Спасла их вовремя захлопнувшая дверь, иначе бежать пришлось бы и дальше, опозорившись перед высоким начальством, ожидающим выселения и сноса здания.
— Ты, Семёныч, если нализался с утра и где-то табельное оружие просрал, то хотя бы найди смелость и признайся, — не поверил ему дежурный, зная про его слабость к спиртному. — А то несёшь полный бред. По твоему рапорту, так я должен наряд автоматчиков против какой-то шавки направлять.
— Да не собака это, оборотень, — прокричал в телефон участковый, но дежурный уже дал отбой.
Журналистка «Молодёжной правды» Алёна Рощина, получившая задание от редакции выехать на очередное принудительное выселение и написать сюжет в блок социальных новостей, и представить не могла, насколько интересным обернётся этот её дежурный выезд.
— Привет, коллега! — окликнул её уже на месте тележурналист с Первого канала, с которым её познакомили на закрытой пресс-конференции, когда она ещё только проходила практику в газете.
На эту пресс-конференцию для ведущих столичных изданий и телеканалов она попала случайно, и для неё, студентки-практикантки с журналистского факультета МГУ участие в таком мероприятии можно было считать пропуском в профессию. Немудрено, что этот журналист по имени… кажется, Сергей сразу выделил её молодое и красивое лицо и предпринял массированное ухаживание. Он был уже после фуршета, поэтому весел, чуть-чуть нагловат, в меру настойчив, и поначалу Алёне было интересно слушать его колкие и меткие ремарки в отношении происходящего, но потом он становился всё навязчивее и пьянее. Стал нашептывать ей на ухо пошлости, намекая, что мог бы трудоустроить на телевидении — при её ответной к нему благодарности. Девушка тактично отказывалась, стараясь избежать скандала, но он принимал это за кокетство и, делая перерывы для посещения стола с алкоголем, продолжал прилипать с непристойными намеками. Когда же он напрямую предложил ей поехать в гостиницу, то девушка расхохоталась, вспомнив персонажа Ильфа и Петрова, и заявила, что в номера с ним не поедет. То ли смех подействовал, то ли сравнение с Кисой Воробьяниновым, а может, сказалась сильная степень опьянения, но Сергей наконец от неё отстал, заснув на скамейке в гардеробной… Теперь её знакомый, пересекаясь с ней по работе и, видимо, стремясь загладить негативное впечатление о себе, считал своим долгом помогать молодому специалисту, давая профессиональные советы и рекомендации.
— Алёна, давай быстрее включайся, — попытался ошарашить её добытой эксклюзивной информацией тележурналист. — Тут работяги говорят, что Президент России лично запретил выселять старушку в отношении которой есть судебное решение.
— Так он же в Германии, — вспомнила утренние новости удивлённая девушка.
— В том-то и вся фишка, — гоготнул коллега. — Президент якобы появился здесь инкогнито и беседовал с префектом Центрального округа, а потом зашёл в дом к выселяемой старушке. Вот только сам префект наотрез отказывается что-либо комментировать.
— А где он сейчас? — поинтересовалась главным источником информации журналистка.
— Получает очередные инструкции от «Нового порядка», это же им земельный участок под застройку выделен. — Коллега указал пальцем в сторону дорогой иномарки как раз в тот момент, когда Петр Иванович Мостовой вылез из затемнённого «мерседеса».
Вроде бы мужчина был не похож на автора таких чудных заявлений. Визуальный осмотр Алёной чиновника не выявил у Мостового никаких признаков опьянения. Она поспешила к префекту попытать профессионального счастья, но тот только отмахнулся от очередной журналистки и с обречённым видом сел в свою служебную машину, в сердцах хлопнув дверцей. В тот же миг машина уехала в неизвестном направлении. Девушка огляделась, соображая, что ей делать. Группа журналистов столпилась возле мужчины в форме охранного предприятия, который, являясь знатоком собак, увлечённо рассказывал о таинственном ротвейлере, похожем на пса российского Президента, прогнавшего судебных приставов из «заколдованного» дома. К «мерседесу» незаметно для журналистской братии подошёл участковый инспектор полиции и постучал в затемнённое
— Уважаемый господин статс-секретарь, я делал всё, что мог, рисковал жизнью и здоровьем, посмотрите, что с моей рукой сделала эта зверюга, — донеслись до слуха журналистки жалобные причитания участкового.
— Это ваши проблемы, я обещал вознаграждение по результату, — неприятный, скрипучий голос в «мерседесе» был начисто лишён жалости к офицеру полиции. — Не смогли с какой-то шавкой справиться.
— Это не просто собака, — уверенный в своей правоте, возразил полицейский, — или вообще не собака. В неё словно чёрт вселился, она же вела себя как человек, и оружие спрятала, унесла на третий этаж. Словно понимала, что только я представляю для неё опасность.
— Что за бред. — В неприятном голосе появился эмоциональный окрас.
— Любая собака, вцепившись в руку, так и повисла бы на ней, а этот ротвейлер сразу же отпустил запястье, как только пистолет упал, и тут же его подхватил, — продолжал настаивать участковый.
Алёна прикинула, сколько у неё с собой денег. За такую историю можно было заплатить участковому долларов сто-двести, пусть потратит их на своё лечение. Она уже видела заголовок «Супер пёс — защитник бездомных» или «Любимец Президента показал правосудию зубы». Эх, если ей удалось его сфотографировать. Словно прочитав её мысли, человек в «мерседесе» протянул из окна руку с несколькими пятитысячными купюрами.
Рука была бледная, с неестественно острыми пальцами. Остроконечный маникюр добавлял длины, делая руку похожей на руки шемякинских уродцев. Девушка невольно вздрогнула.
— Ладно, возьми на зелёнку, но только держи язык за зубами, — приказал он обрадованному полицейскому, принимающему плату за своё молчание.
Журналистка не огорчилась таким поворотом, поскольку по отработанной привычке успела записать их беседу на служебный диктофон. Осталось только сделать фото собаки, и статья ей обеспечена. Несмотря на то что дом, подлежащий сносу, был огорожен и прессе входить в него запрещалось, девушка сделала большую петлю и подошла с задней стороны здания. К её глубокому разочарованию, все окна первого этажа были заделаны наглухо листовым железом. Она прошла вдоль дома и уже собиралась возвращаться, как неожиданно налетел порыв ветра и один из листов железа под его напором предательски задребезжал. Алёна рванула к этому окну и, к своей радости, обнаружила, что лист его прикрывает только для вида: его плохо закрепили с двух сторон. Отогнув железо, девушка, опасаясь порезаться об его острые края, с трудом втиснулась в образовавшийся проём. Внутри помещения было темно. Журналистка достала мобильный телефон и заранее включила фотокамеру. Глазами, привыкшими к темноте, она увидела полоску света и, подойдя к нему, обнаружила дверь. За дверью оказался коридор коммунальной квартиры, ведущий к лестничной клетке. Случайно задев ногой пустую консервную банку она откинула её по длинному коридору выдавая этим грохотом свое присутствие. В ответ откуда-то сверху послышалось угрожающее рычание.
— Пёсик, хорошенький, я никому ничего плохого не сделаю, я сама боюсь, — попыталась заговорить с животным Алёна, держа на изготовку телефон.
Рычание прекратилось, и через мгновение послышались звуки шагов собачьих лап, спускающихся по лестничному пролету. Ещё мгновение — и в дверной проём заглянула чёрная морда огромного ротвейлера. Алёна в страхе даже забыла нажать на фото, вглядываясь в пса и пытаясь определить его дальнейшие намерения. Наконец пёс показался полностью и неторопливо, но уверенно пошёл к ней навстречу. Девушка вспомнила о телефоне и нажала кнопку. Сверкнула вспышка. Пёс рыкнул и ускорил шаг, переходя на бег. Журналистка попятилась обратно в комнату, пытаясь закрыться от собаки дверью, но споткнулась о груду хлама и повалилась на спину. Через мгновение над её лицом показалась собачья морда. Передними лапами пёс встал ей на грудь, не давая подняться, и пригвоздил своим внушительным весом к полу.
Чтобы собака не вцепилась ей в горло или лицо, Алёна инстинктивно закрылась руками. Ничего не происходило. Она чуть раздвинула руки и с удивлением увидела вполне миролюбивое выражение собачьей морды. Ей даже показалось, что пёс смотрит на неё с некоторым любопытством и иронией. Что за чушь! Девушка прогнала глупые для такой ситуации мысли. Это становилось смешным. Пришла фотографировать! Тебя саму бы сейчас кто-нибудь сфотографировал! Алёна начала злиться на себя, на ситуацию и на этого большого и глупого пса, который топтался своими лапами на её груди.