Тайна пропавшего ожерелья (сборник)
Шрифт:
— Что ты здесь делаешь так рано? — неожиданно тихим голосом спросил мужчина. — Я думал, ты в первой половине дня никогда не появляешься. Что-то случилось? Кого-то ждешь?
Фатти этот тихий, доверительный шепот совсем ошеломил. Мужчина явно принимал его за старика и был очень удивлен, завидев его на лавочке в этот час. Но что означали все эти вопросы?
Тут Фатти припомнил, что старик глух. Он поднес ладонь к уху и приблизил его к лицу мужчины, чтобы избежать его взгляда. Фатти опасался, что мужчина обнаружит обман, если увидит его глаза.
— Э? —
Мужчина не сдержал возглас досады:
— Ну, конечно, — он же глух! — и быстро огляделся вокруг, как бы проверяя, нет ли кого поблизости. Тут показался еще один велосипедист, и мужчина, чуть отодвинувшись от Фатти, вытащил сигарету.
Велосипедистом этим был Гун, обливавшийся потом под жарким солнцем. Сразу же заметив пару на лавочке, он слез с велосипеда и сделал вид, будто поправляет цепь. Четверо ребят в кондитерской с интересом на ним наблюдали, надеясь, что он не подойдет к Фатти и не заговорит с ним.
Завидев Гуна, Бастер торжествующе гавкнул, выскочил из кондитерской и завертелся вокруг ног полицейского. Ларри кинулся его ловить, испугавшись, что Бастер побежит к Фатти, лизнет хозяина и разоблачит перед Гуном весь спектакль. Но Бастер был поглощен схваткой с разозлившимся констеблем — с явным наслаждением увертывался от попыток Гуна его лягнуть и норовил укусить его, где только мог.
Фатти поспешно встал и, шаркая, поковылял за ближайший угол — на что Гун, выведший из себя от ярости, не обратил никакого внимания. Его друзья, видя, что Фатти хочет скрыться подальше, прежде чем Гун заметит его исчезновение, тоже приняли участие в забаве, делая вид, будто пытаются отозвать Бастера, но на самом деле лишь еще больше раззадоривая маленького скотч-терьера!
Когда Бастер оказался наконец в крепких руках Ларри, Гун взглянул на скамейку — скамейка была пуста! Мистер Гун пришел в бешенство.
— Опять этот пес! — взревел он, остервенело отряхивая брюки. — Я подам на него рапорт. Помешал мне исполнять мои обязанности, вот что он сделал. И куда подевались эти двое, сидевшие тут на лавочке? Я хотел их кое о чем спросить!
— Они исчезли, — сказала Дэйзи.
— Нечего мне это сообщать, — фыркнул Гун в своем стиле. — У меня самого глаза есть! Я, может быть, упустил Наиважнейшую Улику! Ясно? А где этот толстый мальчишка, который всегда с вами? Пари держу, он все это и подстроил!
— Его здесь нет, — чистосердечно ответил Ларри. — Если вам очень нужно его видеть, мистер Гун, то вы, вероятно, найдете его дома.
— Да глаза мои вовек бы его не видели, гаденыша нахального! — провозгласил Гун и довольно неуклюже, виляя рулем, оседлал велосипед. — Да и вас всех тоже, как и этого пса!
Он намеревался уехать, но вдруг, опять вильнув, остановил велосипед и обратился к Ларри:
— Где вы сейчас были?
— В кондитерской, пили лимонад, — ответил Ларри.
— Ага, — сказал Гун, — и видели старика, сидевшего вон на той скамейке?
— Да, видели, — ответил Ларри. — Дремлющего и с виду такого безобидного.
— И видели того парня,
— Ну… может, он и разговаривал с ним, я не знаю, — ответил Ларри, недоумевая, почему полицейский задает ему все эти вопросы,
— Вот что, следуйте-ка за мной, — подумав, велел Гун. — Я собираюсь наведаться к этому старикану и хочу, чтобы вы были моими свидетелями, когда я буду спрашивать его о его собеседнике.
Ребята явно встревожились. Как? Мистер Гун собирается посетить настоящего старика, который, возможно, еще в постели, и задавать ему вопросы о другом мужчине, которого старик и в глаза не видывал! Что ответит этот бедный старик? Да он и не поймет, о чем мистер Гун ему толкует!
ПЕРВАЯ УЛИКА
— По-моему, у нас нет времени… — начал Ларри, но мистер Гун высокомерно его оборвал.
— Это мой приказ, — надменно заявил он. — Вы можете быть свидетелями. А значит, вы следуете за мной.
И ребята направились вслед за мистером Гуном, а Бастер отчаянно рвался с поводка, чтобы дотянуться до лодыжек полицейского. Сделав пару поворотов, они прошли по улочке, в конце которой находилось два небольших запущенных домика. Мистер Гун постучал в дверь первого из них.
Никакого ответа. Гун постучал опять. Ребята чувствовали себя неуютно и мечтали оказаться дома. Никакого ответа. Гун изо всей силы толкнул дверь, и та отворилась, впустив их в комнатку, которая, очевидно, служила одновременно и спальней, и гостиной. Она была очень грязной, и в ней стоял отвратительный запах.
В дальнем углу находилась небольшая кровать с ворохом грязного постельного белья. На ней лежал старик — явно спящий, его седые волосы выбивались из-под одеяла. Одежда его лежала на стуле рядом: старое пальто, плисовые штаны, рубашка, шарф, шляпа, тут же стояли ботинки.
— Эй, ты! — молодецки похлопал его по плечу Гун. — Нечего притворяться, будто спишь, ясно? Я всего несколько минут назад видел тебя на твоей скамейке!
Старик подскочил, просыпаясь. Он, похоже, крайне удивился, увидев у себя в комнате мистера Гуна. Усевшись в кровати, старик уставился на полицейского.
— Э? — спросил он. Казалось, что, кроме этого, он вообще ничего говорить не умеет.
— Нечего прикидываться, будто ты еще не вставал с кровати и спишь! — взревел Гун. — Ты только что был на скамейке на улице! Я тебя видел!
— Я из своей комнаты сегодня не выходил! — надтреснутым голосом проговорил старик. — Всегда до самого обеда сплю, да.
— Ну нет! — закричал мистер Гун. — Сегодня ты не спал! И я хочу знать, что сказал тебе тот парень, подъехавший и присевший на скамейку рядом с тобой! Говори — или тем хуже для тебя!
Бетси стало жаль старика. Она терпеть не могла, когда Гун вот так орал. А старик выглядел все более озадаченным.
— Э? Ась? — обратился он к своим излюбленным междометиям.
— Видишь этих детей? — злясь на стариковскую тупость, Гун выходил из себя. — Так вот, они тоже тебя видели. Эй, вы, говорите теперь! Видели вы его, да?