Тайна реки Семужьей
Шрифт:
Все невольно опустили ложки и посмотрели, куда показал Петька. По берегу, в сторону лагеря, степенно шли трое в милицейских фуражках и стеганках. В переднем уже можно было узнать Сазонова.
Участковый подошел к костру. Поздоровался. Спутники его отстали, задержались у песчаной косы, где недавно побывала Наташа.
— Присаживайтесь, — пригласила она участкового и показала на котелок.
Но, взглянув на Сазонова, девушка почувствовала смутное беспокойство. Обычно приветливое лицо милиционера сейчас было суровым,
— Дорога ушица ваша! — пошутил он, жестко, без улыбки и показал кивком головы на принесенную Федей семгу. — Попрошу вас собраться.
— Собраться? — удивленно переспросил Володя. — Куда собраться?
— Придется доставить вас… на предмет составления акта.
— Акта? — Володя пожал плечами. Ему все еще казалось, что участковый шутит. — Какого акта?
— За незаконную ловлю семги в нерестилище, объявленном постановлением правительства государственным заповедником.
— Какой семги? — попробовала возразить Наташа.
— Отличной! — Участковый слегка коснулся носком хромового сапога выпуклого бока рыбины. — Штучка! Килограмм на пятнадцать потянет.
Новоселы принялись наперебой уверять его, что ловили они кумжу и форель, показывать удочки. Рассказали и о речном бое…
Сазонов стоял с невозмутимым видом человека, который слышал подобные нелепые оправдания уже много раз и которому просто неловко даже, что взрослые люди пытаются так наивно его провести.
Отчаявшись убедить участкового в том, что произошло недоразумение, Володя привел последний и, как казалось ему, совершенно неотразимый довод:
— Вы же прекрасно знаете, что нас послали искать пропавшего мальчишку?
— Вас послали на поиски. Не спорю, — ответил наконец Сазонов. — А вы?.. Самовольно бросили свой сектор розыска и отправились сюда заниматься браконьерством. Я предложил вам немедленно вернуться к ручью. Вы не выполнили моего требования, а если хотите — даже приказа. Не выполнили потому, что не поиски вам были нужны, а вот что…
И он снова слегка пнул носком сапога семгу.
— Но вы же слышали… — начал было Володя.
— Слышал одно, а вижу совсем другое, — все так же без улыбки, холодно пошутил Сазонов. — Не тяните время. К утру нам нужно выйти к ручью.
Володя переглянулся с Наташей. Все их доводы разбивались о непоколебимую убежденность участкового. Застигнутые врасплох, они даже не могли посоветоваться, каким держаться перед своим обвинителем. «Улика» — семга — лежала рядом. Уху почти съели. Все обернулось против них. Но хуже всего было другое: в поселке никто их не знал, в то время как Сазонов пользовался там большим доверием и уважением. Как опровергнуть оскорбительное и тяжкое обвинение в том, что они вместо поисков пропавшего мальчишки отправились ловить семгу? Чем? Во всяком случае, упорством тут не поможешь. Понимая это, никто из новоселов все же не решался подняться первым.
— Шевелитесь! — прикрикнул на них один из спутников Сазонова. — Некогда нам тут с вами вожжаться.
Сиплый голос его словно хлестнул Наташу. Она вспыхнула, но сдержалась и, не вступая больше в пререкания, стала укладывать свой рюкзак.
Пока Наташа и Володя спорили с Сазоновым, Федя молча сидел у гаснущего костра и доедал уху. Внешне равнодушный ко всему, что происходило вокруг него, он вовсе не оставался таким безучастным, как могло показаться со стороны.
Чем резче держался с Наташей и Володей Сазонов, тем серьезнее становились сомнения Феди.
«Откуда в пустынной тундре взялись три милиционера, если на весь рабочий поселок их всего двое? — думал он. — Зачем идут с Сазоновым чужие милиционеры? Неужели нужен такой конвой, чтобы отвести задержанных за незаконную ловлю семги?»
Старательно выбирая ложкой остатки ухи, Федя присматривался к спутникам Сазонова. Круглое бугристое лицо одного из них с мясистым носом, большим ртом и низким, словно придавленным сверху лбом было неприятно. Усиливали это впечатление глубоко запавшие глаза, бесцветные, тусклые, как у снулой рыбы.
Так же внимательно присмотрелся Федя и ко второму спутнику Сазонова. Его лицо с мелкими чертами было удивительно неприметным: сколько ни встречайся с таким человеком — все равно не запомнишь. И только сильно опущенные веки да выставленный вперед острый подбородок что-то смутно напомнили Феде: Вдруг Федя представил его себе с бородкой клинышком и понял: «На козла похож… Да это же «гаврики», о которых рассказывал Петька! Один из них Барбос, другой Козел. Только без бородки».
Чем больше наблюдал за ними Федя, тем больше крепли его сомнения: что-то в поведении этих милиционеров неладно.
Теперь юноша почти не спускал с них глаз. Один из милиционеров нагнулся к костру прикурить. Короткая стеганка его приподнялась, и Федя приметил новенькую желтую кобуру. Из нее торчала надраенная до блеска рукоятка пистолета с глубокими темными раковинами. Наташа закончила укладку рюкзака, наскоро ополоснула в реке котелок и протянула его Феде.
— Отдай Володьке, — сказал он, туго стягивая свой рюкзак.
Покончив с ним, Федя скатал плащ-палатку и тоже передал ее товарищу.
Поведение его удивило Володю. Сильный и выносливый, Федя обычно брал груза больше всех. А сейчас он явно старался облегчить свою ношу. Но такова уж была сила давнего дружеского доверия, что Володя не счел нужным даже спросить, почему Федя отказался от котелка и плащ-палатки…
— Собрались? — спросил Сазонов. — Проходите вперед.
— Как арестантов! — Наташа хотела улыбнуться, но у нее получилась только жалкая гримаска.
— Разговорчики! — Сазонов строго посмотрел на Наташу. — Поговорим на месте. Будем составлять акт, тогда и поговорим.