Тайна реки Семужьей
Шрифт:
— Да-а! — Прохор Петрович покачал головой. — Оружие…
— Настоящее бандитское! — пояснила Наташа.
Барбос не ответил, даже головы не повернул в сторону девушки. После бурного сопротивления и неудачной попытки к побегу Барбоса охватило полнейшее равнодушие ко всему, что происходило с ним и вокруг него. Он испытывал лишь одно чувство — страшный, пронизывающий все тело холод.
— Разреши переодеться? — обратился он к Прохору Петровичу, с трудом шевеля застывшими губами. — Продрог весь.
Барбосу развязали руки. Неловко ступая одеревенелыми, негнущимися ногами, он прошел с Володей к глубокой естественной нише. Забрался в нее, достал суконные брюки, свитер и старую стеганку с прожженной полой. Переодеваясь, Барбос незаметно переложил из потайного кармана брюк за пазуху незамеченный при обыске красный кисет с желтыми ягодками. Расстаться с ним он не мог даже сейчас.
Прохор Петрович выждал, пока Барбос переоденется, и спросил:
— Откуда у вас пистолет?
— Купил.
— У кого купили?
— У мальчишки.
— У какого мальчишки?
— Не знаю. Возле кино болтался…
— У мальчишки! — Прохор Петрович обернулся к товарищам. — Надо осмотреть пещеру.
— Обязательно, — поддержал его Федя. — Проверим, что у них тут за хозяйство.
Хозяйство в пещере оказалось довольно богатое. В глубине естественной ниши, из которой Барбос достал запасную одежду, нашли запасы продовольствия: крупяные концентраты, консервы мясные и овощные, масло, сгущенку. На вбитых в камень кованых крюках висели две крупные соленые семги. Возле них на дощатой подставке стоял плоский, удобный для переноски бидончик с керосином. В старом фанерном ящике хранился кое-какой инструмент — топор, молоток, плоскогубцы и наждачные бруски. Тут же стояли прислоненные к стене небольшие самодельные железные вилки, насаженные на длинные, почти в рост человека, деревянные колья.
— Вот они чем семгу били! — вспыхнул Васька и подскочил к Барбосу. — Браконьеры!
Барбос взглянул на мальчугана, и тот невольно отступил за Федю. В сумраке вместо глаз с лица Барбоса смотрели пустые черные впадины.
— Семгу?.. — Прохор Петрович поднял одну из странных вилок, задумчиво осмотрел ее, даже попробовал пальцем острия зубьев. — Такой острогой семгу не возьмешь. Острия тупые. Зазубрины на них еле заметны. Гляди — на них и дохлая рыбешка не задержится, соскользнет.
— Все ясно! Мы нашли трезубец морского бога Посейдона, — пошутил Володя. — А вот и его подзорная труба.
И он вытащил из темноты фанерную трубу длиной примерно метра в полтора. В один конец ее было вставлено стекло, второй оставался открытым.
— Старик Посейдон явно отстал от современной техники, — продолжал Володя, осматривая странную трубу. — Он пользуется самым обычным оконным стеклом. Что можно увидеть через такую трубу?
— Хватит заниматься пустяками, — остановил его Федя тоном старшего. — Брось-ка эти цацки!
— Не надо бросать, — вмешался Прохор Петрович. — Все это запасали не зря. Надо разобраться, что за дела тут делались.
Несильный в мифологии, он молчал, пока речь шла о Посейдоне. Но к имуществу преступников Прохор Петрович отнесся очень бережливо.
Недоумение, с каким осматривали новоселы несложные приспособления для добычи жемчужных раковин, удивило Барбоса, а затем и обрадовало. Если б пришельцы знали о северном жемчуге, так сразу догадались бы о назначении фанерной трубы к железных вилок. С плеч Барбоса словно тяжесть свалилась. То, что он считал выдержкой пленников, объяснялось совсем просто: обыкновенным неведением. Они и сами не знали, что подобрали раковины жемчужниц. Отдельные фразы Наташи и Володи, которые хищники принимали за намеки на их преступную деятельность, просто случайно совпадали с мыслями о возможном разоблачении. Нет! Еще не все пропало. Надо сохранить красный кисет, спасти любой ценой. В конце концов какое наказание ожидает его? Он ничего не украл, никого не убил…
— Еще трофеи несу! — объявил из сумрака Васька.
Мальчуган волоком подтащил три пары высоких резиновых сапог. В одном из них нашли банку клея и нехитрые приспособления для починки: остро отточенный сапожный нож, рашпиль, куски резины и наждачную бумагу.
— В таких сапогах удобно лазить в пещеру, — оказала Наташа.
— Можно подумать… — Володя внимательно осматривал много раз латаный сапог, — что они только тем и занимались здесь, что влезали в пещеру и вылезали.
— По тундре в таких сапогах ходить… тоже неплохо, — добавил Прохор Петрович, думая о чем-то своем.
Даже после беглого осмотра он увидел, что обитатели пещеры запаслись основательно и продуманно. Но для чего Сазонов и его сообщники так запасались? Что привлекло их сюда? Продовольствие, сапоги, инструменты, непонятные остроги, фанерная труба — стоили денег, труда и немалого труда! Доставить все это на Дикий Берег можно было только на себе…
Чем больше думал об этом Прохор Петрович, тем больше путался в самых различных предположениях.
— Схожу-ка я осмотрю пещеру, — прервал его размышления Федя.
— Только ненадолго, а то как бы не застрять нам здесь, — предупредил его Прохор Петрович.
— И я с тобой, — оторвалась от осмотра непонятных находок Наташа.
Они отошли от товарищей, продолжавших разбираться в имуществе сазоновской артели.
…Круглый луч фонарика, то расплываясь, то сжимаясь, скользил по дну пещеры, взбирался на серые бугристые стены.
В большую пещеру выходило несколько темных отверстий, расположенных на разной высоте. Были ли это ответвления пещеры или просто глубокие ниши, подобные той, в которой хранились запасы хищников, — проверить не удалось…
Федя хотел закончить беглый осмотр и повернуть обратно, когда Наташа придержала его за рукав.
— Смотри, смотри! Здесь жили какие-то пещерные люди.
И показала рукой на грубо выбитые на каменной стене неровные буквы.
— Пещерные люди! — Федя искоса посмотрел на нее: до чего может додуматься эта фантазерка. — Оказывается, они были грамотными, твои Кольские петикантропы.
— Смотри внимательнее. — Наташа подчеркнула пальцем слово «онъ». — Видишь? Твердый знак.