Тайна рода Келлан Скай
Шрифт:
Нет. Не могла я так жестоко поступить с невинным дитя. Нужен другой план.
Никто никогда не говорил мне о том, как сложно вынашивать ребенка. О боги. Моя грудь неимоверно болела и казалась каменной. Я даже спать не могла в той позе, к которой привыкла, а под кроватью всегда стоял металлический таз на случай внезапно возникшей тошноты. Запахи сводили меня с ума. На втором этаже поместья с закрытым окном я ощущала неприятные ароматы жаренного мяса и меня выворачивало так, будто находилась в предсмертной агонии. Вкусы кардинально поменялись. Я начала с удовольствием поглощать то, к чему раньше никогда бы не притронулась. Мама
Я сама себе не принадлежала. Ребенок решал, когда мне выйти на прогулку и насладиться безоблачным днем, а когда проваляться в постели, искоса поглядывая на таз. Не было ни дня, когда бы я не вспомнила Келлана Ская «добрым» словом. Он перевернул мою жизнь. Порой мне было так плохо, что я плакала в подушку от отчаяния.
Эмоции брали власть над разумом настолько, что однажды я едва не села на лошадь, чтобы в одиночку отправиться в Данстар и лично накостылять некроманту по наглой физиономии. Моя родная нянечка была свидетелем всему, что со мной творилось и, как могла, сдерживала мое безумие, за что я всегда была ей благодарна.
С мамой отношения снова испортились. Она тюкала меня, поджирала исподтишка тем, что Энсор Торн так и не объявился после моего признания, хотя, могу отдать ему должное, слухи о моей беременности не поползли по Рифту. Но и это дело времени. Вскоре и прислуга начнет догадываться. Живот начал расти и состояние ухудшалось. Настало время, когда шила в мешке не утаить. И тогда я сама приняла решение отправиться в одно из поместьев, принадлежащее сестрам на правах приданного. Я выбрала то, что упиралось в вечно снежные горы Рифта, и выдвинулась в путь как можно скорее вместе с Эндой. Мама порывалась ехать со мной, но я ее остановила. Пусть лучше просто навещает. Я не выдержу ее нагнетающего присутствия.
Так я и оказалась в пустом поместье наедине с любимой нянечкой. Она ухаживала за мной, создавала вокруг меня самую благоприятную атмосферу, и вскоре мне стало легче. Я перестала волноваться и по былой привычке погрузилась в чтение книг по исцеляющей магии. Во время обучения уделяла этому ремеслу мало внимания, но теперь подсознательно чувствовала, что она когда-нибудь мне поможет.
Прошло восемь месяцев спокойствия, и приближался день, когда моя крошка появится на свет. Я уже ее любила и часто разговаривала с ней, прижимая руку к животу. С особым трепетом наслаждалась толчками, чувствуя, как новая жизнь теплиться во мне. Вот об этой стороне беременности мне тоже никто ничего не говорил, а ведь она волшебнее магии.
В тот день, когда мое спокойствие нарушилось, мы с Эндой сидели на веранде, попивая горячий чай. Я куталась в теплый плед и смотрела на горы, вдыхая свежий воздух.
Гонец принес срочную весть от лорда Торна, о котором я уже и думать забыла. Право, сильно удивилась этому визиту. Хотела резко встать, но не смогла. Поясница в последнее время все больше подводила. Бодрая старушка Энда быстро взяла все в свои руки и принесла мне скрепленное печатью Торнов письмо. Я тут же его развернула и начала читать. С каждым новым словом мои глаза округлялись все больше. Этот псих, спустя столько времени прислал мне согласие на брак. Либо он не в себе, либо политическая ситуация развернулась так, что я его последний шанс, чтобы занять трон. Скорее второе.
Энда часто бывала в центре Рифта. Она всегда любила бродить по рынку и собирать местные слухи. Недавно сказала, что умер последний наследник престола и попахивает переворотом. Вот лорд и достал из рукава последний козырь.
Чем чревато это замужество в смутное время, я понимала, но упустить шанс родить ребенка в законном браке, не могла. Прямо на глазах протестующей нянечки написала ответ и наказала гонцу в ближайшее время доставить его Энсору. Уцепилась за последнюю соломинку. Так будет лучше.
Взяла в дрожащие руки чашку и проводила гонца взглядом. Впервые со дня моего приезда в Рифт, на глаза накатились слезы. Как жаль, что Келлан не увидит нашего ребенка, как жаль, что не приласкает. И как же жаль, что я сама никогда его больше не увижу. Время нещадно. Оно стирает даже такие яркие воспоминания, от которых раньше захватывало дух. Теперь я видела лишь размытый образ мужчины, но его необыкновенные зеленые глаза врезались в память навсегда. От них не скрыться, не убежать. Даже на сметном одре я вспомню их и не пожалею о том, что некромант ворвался в мою жизнь. Я его полюбила. Еще тогда. Когда увидела впервые. Полюбила отчаянно и страстно так же, как его первая жена. Теперь я понимала ее агонию. Сполна ощутила, почему она лишила себя и свое дитя жизни, когда узнала о кончине мужа. Но мне нельзя было думать о плохом, нельзя грустить и волноваться. Я приняла решение. Я сделала все, чтобы мой ребенок не хлебнул горя.
Да будет так.
— Дарла, умоляю, только не плачь, — упала передо мной на колени нянечка.
— Ну что ты, милая, — заулыбалась я, вытирая рукой слезы. — Это все нервы. Встань, прошу. У нас все будет хорошо. Помоги мне подняться. Я хочу прилечь.
Так я и пролежала два дня, не вставая, предаваясь бредовым мечтам и болезненным воспоминаниям, а на третий день в поместье приехал лорд Энсор Торн.
Красивый, как с картинки. В свадебном камзоле в сопровождении судьи, который должен был нас поженить. Привез богатое приданное и свадебное платье, в которое я влезла лишь с третьего раза и то только с помощью нянечки. Оно не сошлось на спине, но мы прикрыли конфуз пышной и длинной фатой. Было плевать на внешний вид. Главное, успеть сочетаться брачными узами до рождения ребенка. Чутье мне подсказывало, что это случиться с минуты на минуту. Я мысленно уговаривала дитя подождать, но ребенок вертелся в животе так сильно, что я шла к алтарю вприпрыжку с выпученными от боли глазами. Иногда останавливалась, чтобы перевести дух. А после нескольких минут спокойствия меня опять накрывала тянущая поясницу боль. Хотелось на стену лезть, но я терпела, зажав зубы до скрежета. Я упорно шла навстречу браку, опираясь на нянечку, которая причитала, что пора рожать.
Энсор протянул мне руку, когда до конца аллеи осталось несколько шагов. Я протянула ладонь ему в ответ и тут же согнулась так, что разогнуться уже не смогла. Вот черт. На день бы раньше приехал, гад.
Боль скрутила меня в три погибели и разум затуманился. Я ругалась матом на чем свет стоял, и даже не поняла, как оказалась в светлой медицинской комнате поместья наедине с Эндой.
— Давай, моя девочка. Пора. Тужься, — кричала она.
— Нет, — схватила ее за грудки. — Пусть поженят нас. Я потерплю.
Навязчивая мысль о незаконнорожденном ребенке была сильнее боли. Я орала во все горло, но няня в ответ мотала головой.
— Головка уже показалась, Дарла. Успокойся, прошу. Ты задавишь ребенка.
А я как безумная металась по кровати в дикой агонии, не понимая, что происходит. Но вскоре собралась с силами и выполнила все, о чем она меня просила. Испытала такую дикую боль, о которой даже не подозревала. А когда услышала детский плач, обмякла.
— Мальчик, Дарла. Надо дать ему имя. Ты слышишь?